После этого какие-то деньги стали появляться. То мне Кеша пять тысяч на хозяйство даст, то десять. И все молчком, да и радости никакой не заметно. Вечерами сидит мастерит что-то и вдруг задумается, в одну точку уставится – не шелохнется. Или вдруг Петеньку начинает тискать, целовать, даже приговаривает над ним что-то. И уходить вечерами чаще стал. Или в выходные. Ненадолго, часа на два-три. Думала, заказчику работу носит, потому что как раз после этого деньги и приносил.
Наконец вдруг в пятницу вечером опять собрался куда-то. С пустыми руками, без обычного свертка – почему запомнила. А что пятница – так «Поле чудес» показывали, как раз заканчивалось. Поздновато для Кеши, одним словом. В общем, постучал ко мне и с порога выпалил:
– Баба Катя, я на пару часиков сбегаю тут недалеко в одно место. Петенька уже заснул, но ты за ним пригляди, пожалуйста. Но двери, кроме меня, никому не открывай, времена, сама знаешь, какие.
– Господи, – говорю, – Кеша, ты что? Весь дом знает, что у нас с тобой, кроме Петеньки да телевизора моего, ничего стоящего нет. Да и не водится у меня такой привычки любому-всякому двери отворять. Ты лучше скажи, куда на ночь глядя собрался? Может, до утра потерпит? Или на свидание к кому?
– Да нет, – отвечает, – утром мне не с руки будет. Ну я побежал, баба Катя, побежал, а то опаздываю.
Странным мне все это показалось, да и выглядел он странно, будто боялся чего-то или, наоборот, все ему безразлично было. Ну явно не в себе был мужик, и все тут. Однако на любовь не похоже. И оделся легко – в старую куртку, а на дворе – почти ноль, хоть и конец сентября.
Грешным делом, я перед телевизором задремала. Сквозь сон вроде бы слышу – дверь хлопнула. Ну, думаю, слава богу, вернулся Кеша, можно нормально спать ложиться. Приняла свою таблетку успокоительную (изволновалась все-таки, что так поздно ушел) и только решила выйти посмотреть – опять слышу шаги по коридору. Кешины шаги, его походку ни с чьей не перепутаю. Быстро так по коридору прошмыгнул, почти на цыпочках, и снова дверь – щелк. Ушел?
Пошла к нему в комнату, Петенька спит, больше никого нет. Но что-то мне опять тревожно стало. Взяла я мальчонку, кое-какие его игрушки-бутылочки прихватила и к себе перетащила. Кровать у меня старая, широкая, так я его к стеночке-то притулила, накрыла потеплее, он и не проснулся. Сама рядом с ним прилегла, еще валерьянки выпила да и не заметила, как заснула. Лекарствами не балуюсь, а тут две таблетки подряд, так и не заметила, как заснула, будто провалилась.
Вскинулась: светает, Петенька посапывает, любимую свою игрушку – Чебурашку – к себе прижал и спит. Маленькая такая игрушка, с его ладонь, мохнатая. Вроде глянуть не на что, а самая любимая.