Я положила трубку и какое-то время размышляла: не перезвонить ли Нине? Решить не успела, потому что аппарат снова ожил.
– Наташа, – услышала я смутно знакомый голос, – добрый день, это Андрей. Как вы себя чувствуете?
– Я себя чувствую – по-моему, это уже неплохо. Какие-нибудь новости?
– У меня? Нет, я просто хотел узнать, как ваши дела. Вы вчера выглядели такой утомленной…
Я думаю! После всего, что на меня свалилось, слон бы выглядел утомленным, а не то что слабая женщина.
– Никак. Даже работать не могу. Голова занята совсем другими вещами. Подозрения какие-то дурацкие…
– Надеюсь, вы ими ни с кем не делились? Мне дело представляется достаточно серьезным, чтобы не болтать о нем лишнего.
– Не делилась, но если я на этом зациклюсь, то сойду с ума. Или напьюсь в лоскуты.
– Ни в коем случае! Если хотите, я приеду. Напивайтесь при мне.
– Вам нравятся пьяные женщины?
– Нет, конечно, кому они могут нравиться? Но в принципе пить в одиночку – последнее дело. Так мне приехать? Без выпивки, разумеется…
Я представила себе одинокий вечер, один из многих и многих за последнее время, и мне стало безумно тоскливо. Даже на Масика рассчитывать не приходится, он скорее всего и не позвонит, чтобы я глубже прочувствовала свою вину. Ладно, в последний раз дам себе поблажку, а потом – работать. Два дня по полторы нормы – и все наладится.
– Приезжайте. Напиваться я не собиралась, просто пошутила неудачно, но хоть выговорюсь. Если, конечно, это не проявление жалости с вашей стороны.
– Благотворительность – не мой профиль, Наташа. У меня другая работа. Тогда – до вечера, и постарайтесь за это время не придумывать себе всякие ужасы. Вам еще Павел наверняка позвонит, глядишь, прояснит кое-какие вопросы. Договорились?
Я положила трубку и посмотрела на себя в зеркало – за истекшие сутки я это сделала столько же раз, сколько за весь минувший год. Ничего хорошего, разумеется, не увидела, но последующие полчаса занималась тем, что пыталась замаскировать основные дефекты: запудрить чрезмерную бледность, причесаться по-человечески, а не по принципу: «Я упала с самосвала, тормозила головой», ну и так далее. Чуда не произошло, но теперь на меня хотя бы смотреть можно было не вздрагивая.
– Ах ты, мерзкое стекло, это врешь ты мне назло, – сказала я зеркалу.
Оно не ответило, и я пожалела, что говорящие зеркала бывают только в сказках и в произведениях братьев Стругацких. Меня бы такой собеседник сейчас вполне устроил.
Глава 5
ПОЖАР НА РОЖДЕСТВЕНКЕ
Он все предусмотрел. Никому в голову не пришло спрашивать, где он был во время пожара. Наоборот, все смотрели с сочувствием и без конца извинялись, что в такой момент… Конечно, он бы с большим удовольствием остался дома и наслаждался покоем и тишиной, но это еще успеется. Он сможет слушать своего любимого Вагнера не с наушниками, а «открытым звуком», курить там и тогда, где и когда ему хочется – хоть среди ночи в постели, пить свое любимое виски, не рискуя каждую минуту услышать, что слишком много и слишком часто пьет. Жизнь снова поворачивалась к нему приветливым лицом, да и пора бы. Слишком давно он расплачивается за одну-единственную ошибку. И слишком дорого. А своих денег много никогда не бывает, много бывает только чужих денег.