Найти бы ключ от дома Розмари, который она дала когда-то, — можно было бы зайти в дом и дождаться ее прихода. Но проклятый ключ куда-то запропастился — должно быть, потерялся на вечеринке. Правда, Фред и без ключа делает все возможное — без конца звонит и даже ездит в Челси, да только дома никогда никого нет. Лишь однажды он застал миссис Харрис, а та не пустила его на порог, не пожелала передать, что он заходил. Гаркнула через дверь: «Проваливай!» — и большего Фред не добился. Может быть, Розмари переехала? Может быть, ее нет в городе? Фред обращается к ее агенту, однако на сей раз тот холодно-вежлив и неразговорчив. «Сожалею, — цедит он. — Я не имею представления, где искать Розмари» (и то и другое — явная ложь).
Друзья Розмари полюбезней, но помощи от них тоже немного. А их дружелюбие, как понял сейчас Фред, относится ко всем подряд, а не к нему лично. До ссоры с Розмари Фреда расспрашивали о работе, с ним советовались по вопросам политики, культуры и домашнего хозяйства. А теперь его просто-напросто бросили — мимоходом, небрежно, как смахивают на пол хлебную крошку. Знакомые Розмари очень милы и учтивы. Когда Фред звонит, они неизменно вежливы, но уклончивы и всегда «страшно заняты». Некоторые, похоже, не сразу узнают его («Ах да, Фред Тернер! Очень рад вас слышать!»). Хотя до его отъезда еще несколько недель, ему уже желают счастливого пути домой, в «Штаты», словно он уже стоит у трапа самолета. Его вопросы о Розмари или пропускают мимо ушей, или отвечают на них ничего не значащей болтовней, как принято у здешних аристократов, когда их спрашивают о неприятных мелочах («Господи, да кто ж ее знает… она, кажется, собиралась в Овернь?»). Самые близкие друзья Розмари могли бы помочь, если с ними поговорить начистоту, но их сейчас не найти. Пози живет за городом, а номера ее телефона Фред не знает (его нет в справочнике), Эрин, Надя и Эдвин за границей.
От его американской коллеги Винни Майнер тоже никакого толку. Когда на прошлой неделе они виделись в Британском музее, она обещала поговорить с Розмари, объяснить, что Фред не по своей воле уезжает из Лондона, что он любит ее… Ничего не вышло из этого поручения, если Винни его и выполнила, хотя это вряд ли. Даже если она поговорила с Розмари, думает Фред, то наверняка все только испортила. Вряд ли Винни хоть раз испытала настоящую любовь, не говоря уж о страсти, а если и было в ее жизни истинное чувство, то она наверняка уже забыла об этом.
Тем временем Фред страдает телом и душой и ничего не может с собой поделать. И днем и ночью думает он только об одном. О Розмари. Он пытается работать дома, ходит в БМ, но не может сосредоточиться, не может читать, писать, сочинять. А ведь свободного времени у него впервые за многие месяцы сколько угодно. Одинокие дни и ночи тянутся бесконечно.