Я думал, Лонли-Локли сейчас пустится в спор, или хотя бы отчитает меня за неуважение к старинным литературным памятникам, но он, поразмыслив, согласился:
— Ты по-своему прав. Архаичный язык нравится далеко не каждому. А что касается сюжетов, я и сам, при всем уважении к литературе той эпохи, готов согласиться, что они вряд ли могут заинтересовать рядового читателя.
Я даже не стал обижаться на «рядового». А ведь когда-то считал себя чуть ли не полевым генералом читательской армии. Впрочем, это было задолго до знакомства с сэром Шурфом Лонли-Локли, на чьем фоне вообще все остальные читатели рядовые, да еще и нестроевой службы.
— Что же касается существа твоего вопроса, я и сам им не раз задавался, — неожиданно признался он. — И даже предпринял попытку исследования — увы, неудачную. Так и не смог выяснить, почему традиция угуландского романа пресеклась всего через пару столетий после зарождения. И почему то же самое случилось в других областях Соединенного Королевства? И почему, скажем, в Уандуке такой традиции никогда не было вовсе? При том, что и в Куманском, и в Шиншийском Халифате письменность существует чуть ли не дольше, чем разумная жизнь, сюжетные истории там распространяются только в устной традиции. Тамошние профессиональные рассказчики держат в памяти до нескольких тысяч историй; думаю, нет нужды говорить, что все они грамотны, однако ни единой попытки записать хотя бы старинные предания, насколько мне известно, не было предпринято. В то же время, исторические хроники тщательно ведутся, научным трактатам нет числа, жизнеописания великих людей печатаются и пользуются спросом в точности, как у нас, а, скажем, дневники путешественников, даже самых обыкновенных купцов, всю жизнь курсировавших между Капуттой и нашим Гажином, расходятся мгновенно, сколь бы высокую цену ни запросил издатель.
— Слушай, а у нас их как-то можно добыть? — заинтересовался я.
— Зачем добывать? Их можно просто купить. Конечно, не в любой книжной лавке, но в нескольких самых лучших куманские «Истории странствий» обычно есть. Ты, я думаю, просто никогда не обращал внимания на отведенные под них полки.
Я не стал говорить, что пока вообще ни разу не заходил ни в одну книжную лавку. Когда внезапно переселяешься не просто в чужую страну, а в совершенно иную, незнакомую реальность, вполне простительно, если тебе первые несколько лет будет не до покупки книг. Но я почти всерьез испугался, что, услышав такое признание, сэр Шурф, пожалуй, перестанет со мной здороваться. Поэтому смиренно кивнул — дескать, действительно не обращал внимания, вот дурак — и осторожно спросил: