Выслушивать все эти незаслуженные, в сущности, комплименты мне было неловко, и я попробовал сменить тему:
— Ужасно его жаль.
— Кого? — удивился призрак.
— Моего друга, который только что отсюда ушел. Он, оказывается, с детства мечтал попасть в вашу Незримую Библиотеку. А потом выяснил, что ее не существует, и это стало одним из самых горьких разочарований в его жизни… Но кстати, вот чего я не пойму: как получилось, что он тут чуть ли не каждую ночь сидит и до сих пор ничего не заметил? Все-таки сэр Лонли-Локли очень могущественный колдун, а вы говорили, такие ваши книги могут не только видеть, но и читать без посторонней помощи.
— Ну так для этого сперва следует исполнить особый ритуал, — объяснил Гюлли Ультеой.
И довольно сложный, случайно такое никто не сделает.
— Но вас и ваших коллег можно увидеть без специального ритуала. Я же увидел.
— Только если мы сами того захотим. Обычно призракам действительно нелегко бывает спрятаться в закрытом помещении от опытного в таких делах человека. Но у нас было достаточно времени и полезных книг под рукой, чтобы научиться хорошо прятаться. Именно поэтому сейчас вы видите только меня, а мои коллеги без труда скрываются от вашего взора.
— Получается, вы здесь в полной безопасности? — обрадовался я. — И если на голову вам и вашим коллегам вдруг свалятся мои…
— Если они просто зайдут порыться в книгах, никаких проблем. Но если знающие и могущественные люди сознательно откроют охоту, долго мы, боюсь, не продержимся. Поэтому, пожалуйста, не отказывайтесь от своего благородного намерения хранить все в тайне.
— Можете на меня рассчитывать, — пообещал я. И, набравшись решимости, спросил: — А вы не передумали объяснить мне, почему в этом Мире нет художественной литературы?
Одно из моих сердец при этом замерло от волнения, а второе, напротив, принялось колотиться о ребра с энтузиазмом, достойным лучшего применения.
— Ну что вы, — успокоил меня Гюлли Ультеой. — Мой профессиональный долг — делиться знанием с теми, кто в нем нуждается. Ну и потом, я просто соскучился по возможности поговорить. Боюсь, остановить меня вам будет непросто.
Вот уж чего я точно делать не собирался.
И призрак принялся рассказывать.
— Впервые традиция сочинять романы, то есть, истории о похождениях вымышленных героев, возникла в Уандуке, во времена столь давние, что я, если позволите, воздержусь от конкретных цифр, дабы не показаться вам безответственным фантазером в самом начале повествования.
— Ну надо же, — изумился я. — А мне говорили, что в Уандуке вообще никогда ничего подобного не было. Древняя традиция устного рассказа, и хоть ты тресни.