Но не оставлять же ее одну. В конце концов, почему бы не посочувствовать ей? Он же не собирается посвятить Лоре всю свою жизнь, а только скрасит ее последние дни. От брата ей мало толку — он дни напролет проводит в своей конюшне, родители же только и делают, что колесят по свету.
— Скажите откровенно, мистер Уайлдер, — произнесла Лора, как только они вышли на улицу, — разве не чудесно быть богатым? Разве вам не нравится то, что я придумала? Деньги делают человека свободным!
«Свободным»? Он посмотрел на нее, надеясь, что она не заметит страха в его глазах.
— Может быть, покончим с формальностями? — сказал он. — Я могу называть тебя Лорой?
— Конечно, можешь! А я буду звать тебя Шоном. Хотя, может быть, Кэвендиш тебе нравится больше?
— Совсем наоборот, — ответил он, направляя ее в сторону дома, где снимал меблированные комнаты. — Ты хочешь есть? — Сам он был не в состоянии проглотить ни кусочка.
— Нет, не очень, но кофе выпью с удовольствием. Да, выпьем кофе с пирожными вместо свадебного обеда, и — домой. — И она обхватила его руку. — Ты ведь поведешь меня к себе? Обсудим предстоящее путешествие. У тебя есть вино? Можно сейчас купить шампанского. Я обожаю гулять в это время дня, а ты? Если бы не было тумана, мы бы увидели великолепный закат.
Но не успел он объяснить ей, что это вовсе не туман, а обычный лондонский смог, как Лора уже говорила о том, что ждет не дождется, когда они будут пересекать Ла-Манш. Шон не останавливал ее, понимая, что ей так легче — ни на чем долго не задерживаться. Ему очень хотелось помочь ей, чтобы она забыла о своем несчастье, чтобы в ее улыбке снова появились естественность и тепло! Но он уже разучился утешать женщин — если вообще когда-то умел.
Лора вбежала в гостиную. Кружась, положила свою широкополую шляпу на подоконник и начала стягивать перчатки.
— Шон, это просто чудесно! Все в коричневых и зеленых тонах. Это прекрасно тебе подходит — сразу видно, что здесь живет мужчина!.. Ой, что это! — И она схватила альбом, который Шон оставил раскрытым на диване. — Ты рисуешь? Я тоже люблю рисовать! Я так и знала, что у нас с тобой много общего. У тебя очень хорошо получается, — сказала она, рассматривая рисунки.
Он забрал у нее альбом и закрыл его.
— Мне это нужно по работе. Наброски помогают при случае опознать человека. Я никогда даже не учился рисованию.
Лора положила руку ему на плечо.
— Ложная скромность тебе не идет. Скажи правду: тебе ведь нравится это занятие?
Он кивнул и неуверенно улыбнулся в ответ на ее похвалу.
— Да. А ты всегда говоришь то, что думаешь?