Шон проснулся оттого, что кто-то негромко напевал «Марсельезу». Он встал и подошел к двери на кухню. Зрение у него уже вполне восстановилось, и от увиденной картины он затаил дыхание. Лора сидела за столом, а ее длинные темные волосы струились по спинке стула. Взглянув поверх ее плеча, он увидел высокий изгиб ее грудей. Из-под водопада кружев выглядывали колени, и светлая кожа над голубыми подвязками чулок тоже была обнажена.
Песня Лоры уже подходила к концу.
— Наедине с Парижем! — низким, сладострастным голосом протянула она, прижав к себе большую сонную кошку.
— Значит, наедине с Парижем? — спросил он.
Ноги Лоры тут же соскочили со стола, стул начал падать назад, и Шон едва успел поймать ее за руки.
— Боже! — воскликнула она. — Ты напугал меня до смерти!
— Как ты себя ведешь! — упрекнул жену Шон, помогая ей сесть как следует. — А я-то думал, что Лулу оскорбит тебя в лучших чувствах! — Тут он заметил бутылку. — Не может быть! — Он быстро взял ее и проверил содержимое. — Слава Богу, белое вино.
— Нам его предложила Лулу, — напомнила Лора, наморщив нос. — Но вино не очень.
Покачав головой, Шон облегченно вздохнул.
— И все же это лучше, чем абсент.
— Я не пьяна, — сухо ответила Лора. — И голова у меня ясная.
— Да, но ты уже совершенно испорчена. — Искоса взглянув на нее, Шон сделал большой глоток из бутылки.
Никогда еще он не встречал такой пьянящей смеси невинности, страстности и красоты. Это было прекрасно, соблазнительно — и принадлежало только ему. Шон уже забыл, когда и зачем принял решение держать дистанцию. Он помнил только сладчайший запах ее кожи, губы, похожие на согретые солнцем лесные ягоды, заставляющие забыть обо всем, кроме всепоглощающего желания овладеть ею.
— Лора, — прошептал он, и вдруг она прильнула к нему, зарывшись руками в его волосы. Его рот накрыл ее губы, и ощущение реальности улетучилось.
Почти держа Лору на весу, он направился к двери, на ощупь отыскал кровать и упал на нее, увлекая жену за собой. Исполненная такого же нетерпения, Лора просунула руку ему под рубашку, туда, где громко билось сердце, и со страстным рвением провела кончиками пальцев по его груди.
— Пожалуйста… — пробормотала она где-то совсем рядом с его губами. — Люби меня, Шон…
Одним движением сорвав с себя пиджак и сорочку, Шон потянулся к пуговицам на брюках. Их с Лорой руки соприкасались, когда она помогала ему избавиться от оставшейся одежды. Она осыпала горячими поцелуями его плечи, грудь. Сейчас, сейчас…
— Ага! — прогрохотал вдруг чей-то голос. — Значит, вот как ты меня ждешь?