Подполковник Русской армии Ростислав Арецеулов имел надежных друзей в Красной Столице.
Ольга решила не торопиться и не читать письмо в переполненном трамвае. Зайдет в кабинет, отодвинет в сторону бумаги, ознакомится со всем вниманием — а потом чаю с мятой выпьет. Глядишь, и день не таким гадким покажется!
* * *
Письмо из Абердина было уже третьим по счету. Подполковник писал, не называя имен, вместо подписи ставил инициалы, лишь изредка позволяя себе вполне понятные намеки. В прошлом послании Ростислав Александрович попросил пересказать своему «сибирскому знакомому» некую легенду, услышанную им от «француза». Предание оказалось логрским, речь же в нем шла о четырех великих реликвиях самого короля Артура. Особенно подробно описывались почему-то ножны, прилагался рисунок и даже, к изумлению Ольги, химический анализ металла.
Письмо Зотова отнесла Родиону Геннадьевичу, сама же крепко задумалась. Сказки — это одно, а ряды формул — нечто совсем иное. Интересно, что будет на этот раз?
Бывший замкоэск пристроила пальто на вешалке, не думая, взглянула в зеркало (у-у, Селедка!), к столу шагнула. Вот и бумаги, товарищем Бодровой разложенные, письма тремя стопками, из Франции, Италии, Германии… А это что?
Прямо посреди стола — сверкающий ярким металлом диск с ярким выпуклым камешком посередине. Рядом записка на малом листке, с краев оборванном. Сверху — короткое слово химическим карандашом:
«Т-щу Зотовой»
Ольга поглядела на дверь, пот со лба смахнула. Почерк незнакомый, но догадаться просто. Обязательным человеком был покойный Василий Касимов. «В письме будет моя фамилия и еще одно слово». И диск приметный, хоть не такой, что возле трупа лежал, а все равно похожий.
Садиться не стала, блестящий металл не тронула. Поднесла записку к глазам.
«Ольга Вячеславовна!
Иногда случается так, что со злом борется не добро, а иное зло, еще более страшное. Заговор существует, его скоро разоблачат, и главной заговорщицей станете Вы. Постарайтесь найти кого-нибудь возле известного Вам склепа. Пароль: «Касимов успел». Что касается этого предмета…»
И больше ничего — оборвана строчка. Василий Касимов не успел…
Бывший замкомэск перечитала письмо дважды, запоминая слово в слово, пододвинула пепельницу, щелкнула зажигалкой. Перемудрил товарищ Касимов с намеками. «Зло» — наверняка заговорщики, что к Вальпургиевой ночи готовятся (и которых по мнению всезнающего товарища Ким нет и быть не может). А «зло» другое, еще более страшное?
Про «главную заговорщицу» решила пока не думать, сердце не травить. Планида у нее, у Зотовой Ольги, видать, такая! И про то, кто письмо принес, тоже. Прикинула лишь, что не Бодровой рук дело, Татьяна наверняка что-то хитрое измыслила бы, не стала посреди стола оставлять. Но мало ли доброхотов на свете? Ростиславу Александровичу друзья-эстонцы помогают, а у покойного Касимова приятели в ЦК нашлись. Жаль, строчка в письме оборвана!