Прошло пять минут. По радио передавали погоду.
«В Москве мороз обещает усилиться, и трудно представить, что в американском штате Аризона уже третий день бушует невиданная гроза, – дурачился диджей. – Настоящая летняя гроза с громом и молнией, в общем…»
За спиной раздался голос продавщицы:
– Молодой человек, вы просто греетесь или собираетесь что-то купить?
– Греюсь, – обернувшись, ответил Олег.
– Тогда пройдите на улицу, пожалуйста.
– Я вам мешаю? – удивился он.
– Нет. Но от вас очень неприятно пахнет.
Магазин был по-прежнему пуст. Олег стиснул зубы, широким шагом пересек зал и зло толкнул дверь на улицу. Вокруг головы закружилось облачко пара, оранжевое в свете фонарей. Часы показывали семь минут седьмого. От обиды сделалось настолько жарко, что не пришлось прятать лицо под шарфом. Из низких туч, подсвеченных сиянием города, сыпался крупный пушистый снег, ветра не было, поэтому снежинки падали отвесно, кружась, словно рои насекомых, вокруг ярких городских огней.
Сердце медленно сбавляло темп.
«Черт, – понемногу успокаиваясь, подумал Олег. – Сам виноват. Давно нужно было носки постирать, нельзя же так опускаться».
Он спрятал руки в карманы и поспешил к назначенному месту, привычно втянув голову в плечи.
– Эй, это ты Шерстюк? – послышался за его спиной насмешливый мужской голос.
Олег остановился и неторопливо обернулся. Перед ним стоял высокий мужчина лет сорока пяти, одетый в безупречно черное кашемировое пальто – длинное, ниже колен. Брюки и ботинки его были столь же безупречны, а короткая черная бородка выдавала каждодневные усилия профессиональных цирюльников. Снег падал на его рыжую меховую шапку с болтающимся сзади лисьим хвостом.
– Я Шерстюк, – ответил Олег.
Мужчина придирчиво оглядел его с головы до ног.
– Ты не находишь, что несколько мелковат для охранника? – усмехнулся он, чуть шевельнув могучими плечами.
– Не нахожу. А ваше мнение надеюсь выслушать на собеседовании.
– Хорошо, пойдем. – Мужчина хмыкнул и пружинистой походкой направился прочь от метро.
Олег с трудом поспевал за своим провожатым, оскальзываясь на темных полосах льда, местами выступающего из-под снега. Вдоль этой улицы поддувал ветер, пришлось выше поднять воротник и глубже засунуть руки в карманы. Очень скоро сияние огней осталось позади, а сугробы вдоль тротуара поднялись выше пояса. Из них торчали окурки, пустые сигаретные пачки и прочий занесенный снегом мусор.
«А в Аризоне сейчас гроза, – завистливо подумал Олег. – Кактусы пейотли и золотая текила. Черт бы побрал эту вечную зиму».
Пройдя три квартала, незнакомец свернул во двор и набрал код на двери одного из подъездов.