Мебель, розовые и голубые костюмчики, рисунок для детской, высокие стульчики… Ей хотелось купить все эти символы веры, надежды и любви.
Лаура пристально вгляделась в туманное отражение в зеркале. Многое предстоит сделать. Может быть, следует начать уже сегодня?
Но, надев светло-кремовое платье, она выругала себя. Они еще не пришли к согласию насчет беременности. А это деликатный и очень важный вопрос. Впрочем, она обязательно поднимет его как-нибудь на днях. У них еще уйма времени: она молода, Бишопу всего тридцать лет.
Как он отреагировал бы, если бы она случайно забеременела?
Лаура вышла из ванной и обнаружила, что Бишоп стоит у огромного, во всю стену, окна и смотрит на обласканную солнцем гавань. Но красивые виды его не интересовали. Бишоп оставался Бишопом — он все еще разговаривал по телефону.
Он заметил Лауру, улыбнулся, но ему явно было не до нее. На нем были темно-синие джинсы с приспущенной молнией. Очень сексуально! Рубашку он не удосужился надеть. Лаура готова была целыми днями без устали любоваться его великолепным торсом. У нее просто слюнки текли. Увлеченно беседуя, Бишоп запустил пальцы во влажные темные волосы, и у Лауры свело живот.
Наконец Бишоп закончил разговор и двинулся к ней. Медленно, плавно… Он не шел, а словно подкрадывался. И слабая пульсация во всем ее теле доказывала, что женщина очень хочет быть пойманной.
Подойдя к Лауре, он поцеловал ее в шею и что-то благодарно промурлыкал. Большие руки обняли ее за талию, потом скользнули выше. Бишоп склонил голову и легонько укусил Лауру за шею. Она вздрогнула.
— Ты предлагаешь сегодня остаться дома? — прошептала Лаура.
— Ты способна лишить меня рассудка, — пробормотал он.
— Это было бы неплохо.
— Обещаешь?
Молодая женщина засмеялась: он сказал это совершенно серьезно. Она поцеловала его в щеку и отправилась в кухню.
— Я приказал прислать пирожки с черникой, — прорычал Бишоп, подбирая брошенную в кресло рубашку.
Лаура винила себя за то, что вчера съела пудинг. Сегодня она собиралась последить за своим весом.
— Хочешь, чтобы я растолстела?
— Толстая, тонкая… Я возьму тебя любой, какой бы ты ни была.
Бишоп подошел к столу и снял серебряную крышку с блюда.
Вздохнув, Лаура поглядела на пышные пирожки, посыпанные сахарной пудрой, и сдалась. Она жевала медленно, смакуя божественный вкус и аромат, а проглотив, даже застонала:
— Хотела бы я, чтобы моя кулинария была так же хороша.
— Я когда-нибудь жаловался на то, как ты готовишь?
— Нет.
— Обслуживание номеров очень удобно. — Он поцеловал ее обсахаренные губы. — Больше времени остается для нас.