Мимо Иры прошел парень в темной куртке. Лицо узкое, на носу очки, длинные волосы, редкие пряди падают на тонкие скулы. Остановился около подъезда, поднял руку к домофону, но, не набрав код, начал пятиться, изогнулся, заглядывая в близкое окно Катиной кухни.
Глаза у Иры полезли на лоб. К Сергеенко ходит парень?
Длинноволосый поискал вокруг себя, порылся в карманах. О стекло звякнула монетка.
Катя у себя на кухне подняла голову. Ира хорошо знала этот отрешенный взгляд, когда мыслями Сергеенко была еще вся в книге.
Парень помахал рукой, и связь с написанной историей оборвалась. Катя радостно подпрыгнула, сначала метнулась к стеклу, потом сообразила, что так им не встретиться, побежала в коридор. На ней был красный махровый халат, полы распахивались, мелькали белые ноги.
Ира замерла на крутом пригорке около автомобильной дорожки. Щелкнула подъездная дверь. Как-то особенно бросилось в глаза, что у парня изящные, красивые пальцы и узкая ладонь.
Как оказалась около них, не заметила.
– Не помешаю? – Рукой придержала дверь.
– Лисова, ты чего?
А лицо-то такое невинное, словно никакого договора не было.
Длинноволосый напрягся. Спокойно, разборка с мордобитием не оплачена.
– Ничего. Ты вроде как за Сашей пошла.
– За каким Сашей? – встрял длинноволосый.
– За любовником! – выпалила Ира.
И тут Катя вспомнила. Даже скорбь изобразила. Длинноволосого объяснение не обрадовало.
– Каким любовником?
– У Сергеенко есть такой хороший знакомый по кличке Неуловимый Джо!
– Почему Неуловимый? – купился на шутку длинноволосый.
– Потому что никому не нужен!
– Что ты несешь? – наконец подала голос Катя.
– Я не несу, я все больше у гимназии стою, – прошипела в ответ Ира.
– Ну, не было его!
– Кого? – длинноволосый сегодня специализировался по вопросам.
– А никого! – крикнула и пошла прочь.
– Подожди! – опешила Катя.
– О ком она? Что за любовник? – слышались вопросы длинноволосого.
Ира злорадно улыбнулась. В такие моменты ковбои мрачно хмыкают, сдувают дымок с дула пистолета, прячут его в кобуру и, позвякивая шпорами, уходят в туманную даль. Титры.
Пускай теперь Катя отдувается. Ушибиться веником, чтобы она еще раз поверила россказням Сергеенко.
– Лисова! – звала Катя. В халате и в тапочках не побегаешь. Не май месяц, знаете ли.
Ира все-таки оглянулась. Они стояли около двери. Ругались. Длинноволосый навис над Сергеенко, как будто собирался заглотнуть ее в один прием.
Всё! Пишите письма мелким почерком, шлите телеграммы, машите платочками, теплоход дает гудок и отчаливает от пристани. С кем бы поспорить на то, как у Сергеенко пройдет вечер? Плохо пройдет. Очень плохо.