Он свесился через перила. Спасительная дверь была в двух шагах.
– Себе возьмите! – крикнула и скорее-скорее вперед. Не думать! Не видеть!
Вылетела на улицу. Зовут. Кто ее здесь может знать? Хотят догнать и вернуть фотографию? Не надо! Правильно сестра порвала первый снимок, не за чем он ей. Во всем она была права – Иру окружают одни фантазии. А есть еще жизнь. И надо делать, как все делают.
Пошла, держась за стенку дома, обогнула выступ угла.
– Лисова! Куда топаешь?
– Уйди… пожалуй…ста…
Дыхания не хватило. В конце каждого слога она ловила ртом воздух, но он почему-то не входил внутрь, а застревал в горле. Что с ней? Она умирает?
– Лисова! Ты что?
– А что? – На последнем слове икнула. Холодный воздух щиплет раскрасневшееся лицо. Она глубоко вдохнула и закашлялась.
– Тебя чего, били там?
Сначала кивнула, вспомнив задумчивое лицо «не того Саши», но потом быстро замотала головой.
– Все… ничего… Нормально. Теперь совсем нормально. Его нет.
Ну, вот и закончилась история. Надо будет жить, как прежде, без любви. С одним НЛП. Странно, Ира и не замечала, что все это время продолжала надеяться. Нет, не на то, что Катя приведет Сашу. И даже не на то, что она его хотя бы увидит. Она верила, что любовь в мире есть. Это чувство так преданно согревало ее все эти осенние месяцы. А теперь ушло. Тонкой струной оборвалось в небе.
– Кого нет? Умер кто? – Щукин хмурился. Сидел на своем железном коне и изображал недовольного рыцаря.
– Умер, – прошептала Ира. – Саша.
– Значит, он существует?
– Кто? – Воздуха не хватало. Она все еще захлебывалась на словах.
– Курбанова все трепала, что у тебя парень, что записки пишет. Что в поход ты из-за него пошла.
Ира мелко закивала. Да, была жизнь, была цель. А что теперь?
– Ничего, поругались, помиритесь. – Вид у Лешки был похоронный. Словно на улицу Хавченко он доставил драгоценности, а обратно его заставляют тащить металлолом.
– Не с кем мириться, – устало пробормотала Ира.
– Было бы желание, – произнес Щукин зло.
Ира подняла на него глаза. Она не узнавала Лешку. Лицо за мгновение осунулось и потемнело. Он сидел, щелкая ручкой скоростей, смотрел строго перед собой.
– Ты едешь? – сентиментальничать дальше Щукин был не намерен.
– Куда? – устало спросила Ира.
– Туда! Садись! – Лешка схватил Иру за руку. Это неожиданное прикосновение заставило ее вздрогнуть. Щукин отшатнулся, с удивлением глядя на свою ладонь.
– Ну и ладно! – воскликнул он вдруг.
Ира кивнула, ощущая острую жалость к себе, а главное – невозможность всего рассказать. Никому. Все это было как-то нелепо. Ира заплакала, и мир снова поплыл перед ее глазами.