Его комплимент скучен, но Елена улыбается. В ее профессии очень важно правильно улыбаться.
– Я восхищен! Честно говоря, мне всегда казалось, что модели – это куклы. Манекены. Разукрасить. Поставить. Щелкнуть. – Он стоял, прижав руки к бокам, точно опасался, что не справится с желанием потрогать Елену. – А вы вот живая. Настоящая. Это не вас вели, а вы…
– Чего вы хотите?
Елена сошла с площадки и направилась в гримерную, парень поспешил следом.
– Поговорить. Скажите, какой у вас размер ноги?
Тридцать пятый. Но ему знать не обязательно. Дмитрий сказал, что ножка Елены создана для хрустальных туфелек…
– Убирайтесь, – Елена попыталась закрыть дверь, но докучливый посетитель сунул ногу в щель. Эта нога была широкой да еще упрятанной в тяжелый саркофаг ботинка.
– Охрана!
– Нет. Погодите. Постойте. Это очень важно…
– Убирайтесь, – Елена отпустила дверь и со всей силы, а силы оставалось немного, толкнула Артема в грудь. Он покачнулся, но ногу не убрал. А заодно ловко схватил ее за руку, за ту самую, обожженную.
И Елена закричала от боли.
– Вы не понимаете, это важно… я должен… – Он отпустил руку, но не ушел, став легкой добычей для неторопливых охранников.
Время снова замедлилось. Елена стояла, глядя, как охранник сбивает Артема с ног, и тот катится, сжимаясь в ком. Второй заступает дорогу и пинает, снова передавая первому.
– Ленка, ты как? – И здесь Динка появилась. – Он тебя ударил?
Елена продемонстрировала руку, на которой вновь проступили волдыри.
– Бедняжка. Пойдем… ничего…
– А… пусть его отпустят.
В конце концов, парень не сделал ничего плохого.
– Конечно, отпустят, – сказала Динка, обнимая. – Прямо сейчас и отпустят. Только скажут, чтобы не возвращался. О чем он тебя спрашивал?
– О размере ноги.
– Фетишист чертов.
Да. Наверное. Иначе зачем? Извращенцев полно, Елене ли не знать. Она знала и не желала иметь с ними ничего общего. И с Динкой тоже. Странно все. Тоскливо.
– Дин, ты иди. Все в порядке.
– Точно?
Нет. Дмитрий больше не звонит. А Еленины звонки уходят в пустоту. Роман окончен. И голова кружится. Перед глазами яркие пятна-мазки, как будто кто-то заляпал глаза акварелью.
Надо смыть. И косметику.
Динка ушла. Парень исчез. И охрана тоже. Все куда-то пропали, словно Елена нырнула в какое-то другое время. Но одиночество не в тягость. Устроившись перед зеркалом, Елена занялась процедурой привычной и оттого успокаивающей. Молочко. Ватный диск. Влажное прикосновение. Глаза слегка щиплет, а на диске остаются черные и желтые разводы.
Использованная вата падает мимо урны. Завтра уборщицы станут ворчать, но какое Елене дело?