Теперь переодеться. Переобуться.
Выйти.
Громкий хлопок двери порождает эхо. На лестнице сумрачно. Путь вниз. Путь наверх. Одинаковые лампы. И все, если разобраться, одинаковое.
Елена наклонилась и провела рукой по ступеньке. Пыльно. И гладко.
– Эй, – донеслось снизу. – Не надо меня бояться! Я просто поговорить хочу! Вам угрожает опасность!
Елена побежала. Она перепрыгивала через ступеньки и боялась не успеть. Скоро. Совсем скоро солнце коснется земли и утонет в тягучем асфальтовом море. Рожденная падением волна поднимется до неба, измарав его жидким битумом. Исчезнут и звезды, и рифы домов, и весь мир, включая Елену.
Неправильно!
Каблуки громко стучали по ступеням. Узкие пролеты норовили поймать Елену, но ей удавалось вырваться. Быстрее! Выше!
К вершине, где солнце уже почти-почти упало.
Елена опередит его.
Дверь на крышу открыта. Она успеет.
Шаг. Два. Три. В ритме вальса. Она танцевала вальс на школьном балу, изо всех сил стараясь не сбиться. Ее партнер тоже считал про себя, но губы его дергались, и Елене становилось противно. И она смотрела не на лицо, а мимо, на нарядную толпу и шеренгу учителей.
– Стойте! – парень, выбравшийся за Леной – Еленой? Леночкой? – на крышу, подходил не торопясь. Он зачем-то вытянул руки и растопырил пальцы. И шажки делал крохотные, продвигаясь боком.
А губа разбита. И нос в крови. Кровь – черная полоска, которая разделяет лицо пополам.
– Не надо этого делать! – закричал он.
Забавный. Только не вовремя совершенно. Елене некогда разговаривать: солнце висит за парапетом.
– Пожалуйста, – попросил парень, – поговорите со мной.
– О чем? – Елена пятилась.
– Зачем вы это делаете? Все ведь не так плохо…
Плохо. Жизнь закончится. Она у всех заканчивается, только по-разному. У людей нет свободы, а у Елены будет.
– Это неправда, – сказал парень, который подобрался совсем близко.
Он хочет остановить Елену? Зачем? Какое ему дело?
Завидует. От зависти отделаться сложнее, чем от винного пятна на белых брюках. Сначала Динка, потом Валик, теперь вот этот незнакомец, с которым совсем нет желания знакомиться. Он хочет отобрать у Елены свободу, но Елена не позволит.
– Вы очень красивы, – сказал парень, останавливаясь. Руки он по-прежнему держал над головой. – Вы красивее всех, кого мне доводилось видеть.
Ложь. По глазам видно. Глаза у людей не умеют притворяться, они почти как объективы камер. Нужен талант, чтобы видеть правильно. Этот, стоящий в трех шагах от Елены, видел совершенно неправильно.
– Пожалуйста, не причиняйте себе… – он оборвал фразу и бросился к Елене.
Глупый. Она ждала. Готовилась.