Вежливый Дашкин вопрос получил вежливый Вась-Васин ответ:
– И у меня… нормально.
Наверное, это хорошо, когда человек счастлив. Пусть не с Дашкой, но просто счастлив. Счастье – вещь дефицитная… нельзя ему завидовать.
– Дашунь, дело, конечно, твое, но… я пробил твоего знакомца. Ты бы поаккуратнее… он, как бы тебе сказать…
– Репортер. Желтая пресса, – Дашка пришла на помощь. – Ты это хотел сказать? Я в курсе.
– Он альфонс, – Вась-Вася скривился. – Спец по богатым дамочкам…
Какая изысканная пауза. Заполните сами. Наверное, надо поставить «вроде тебя», но Дашке лень заполнять чужие паузы, поэтому она просто ждет продолжения разговора.
– Он тебя выдоит, а потом бросит.
Заботливо. С другой стороны… с другой стороны – так все делают. Живут-живут, а потом бросают.
– Вась, я не настолько наивна, чтобы в любовь верить, – Дашка спустилась со ступенек и пошла по дорожке. И только ступив на сухую траву, сообразила: она боса.
Это не значит почти ничего, кроме того, что стебли колют ступни, а мелкий камушек забился между мизинцем и безымянным пальцем. А раньше Дашка всегда босиком бегала. За лето кожа на ногах грубела, и к августу Дашка могла ходить по стеклу. Правда, однажды не рассчитала и распорола-таки ногу. Крови было… и Янка расстроилась. Ее всегда расстраивал вид крови.
– Дашунь, я вижу, что с тобой что-то не то происходит… – Вась-Вася давил газон тяжелыми ботинками. На траве оставались четкие следы, совсем как на Дашкиной жизни.
– Вы личность установили? – Дашка сорвала круглый лист с желтой сухой каймой по краю.
– Я не о том поговорить пришел!
– А я о том. Вы личность установили?
Кайма крошилась. Поливать надо. И деревья, и газоны, и цветники. Раньше Анна следила, но она сбежала, как сбежали прочие. Теперь в «Хароне» никто не живет, а значит, к чертям собачьим газоны с цветниками.
– Нет пока. Работаем.
– Газеты читал? – смешной вопрос. Все читали.
Вась-Вася издал протяжный вздох.
– И я «Харон» закрываю. Закрыла.
Второй вздох был протяжнее первого.
– Продашь?
О продаже Дашка не думала, и сейчас мысль показалась крайне неприятной.
– Будет кому – продам, – ответила она, продолжая срывать сухие листья. – Ну? Что еще?
Наверное, ничего. Вежливое прощание и дружеское рукопожатие.
– Дашунь, – Вась-Вася потер ладони, точно скатывая невидимую грязь. – Если у тебя есть что сказать по делу… или вдруг будет, что сказать по делу… ты же скажешь?
– Конечно, – Дашка протянула букет из листьев. – Обязательно скажу.
А Вась-Вася не поверил. По лицу было видно, что не верит, но правила игры диктовали вежливость. Обвинять же собеседника во вранье – крайне невежливо.