Мэг закричала от мучительной боли. Адам стремительно вскочил и схватился за голову:
— О, проклятье, Мэг! Я слон!
— Сейчас пройдет, — выдохнула она. — Ну, ты же не нарочно, успокойся.
— Да ругай же меня!
— Не могу, — сказала она, все еще дрожа, хотя острая боль постепенно отступала.
Он опустился перед ней на колени и стал ругать себя, красочно проклиная собственную неуклюжесть. Мэг не могла не рассмеяться.
— Пристрели меня, ладно? — попросил он.
— О, Адам, с удовольствием, — пообещала она театральным тоном. — Я сделаю это, но ты не сказал мне, где взял фильмы, а я не хочу платить штраф.
— Да, понимаю, убийство в состоянии аффекта — это мелочь, вот не возвращенные в прокат видеокассеты — куда более серьезное преступление. Ты ведь не плачешь?
Она почувствовала, как он поглаживает ее бедро, прогоняя боль легким прикосновением пальцев. Медленно. Нежно. Ритмично. Тепло разливалось по всему ее телу, Мэг зажмурилась от удовольствия. Хорошо бы он вот так гладил ее… всегда, вечно.
Массаж — потрясающая вещь!
Прикосновения казались такими естественными. Его рука замерла на ее бедре, потом снова начала двигаться.
— Помогает? — спросил он мягко.
— Да, — выдохнула она. — Легко, приятно и очень успокаивает.
— Вот так? И здесь? — его рука скользнула выше.
— И здесь тоже. Ммм… и там.
Рука оказалась на ее талии. Она наблюдала за каждым сантиметром ее передвижения по своему телу. Мэг почувствовала, как напряглись соски при одной мысли, что рука Адама может подняться еще выше.
— Что происходит, Мэг? — спросил он хрипло и наклонился над ней.
Она чувствовала, как его волосы касаются ее лба, а дыхание ласкает щеку. Мэг закрыла глаза.
Их поцелуй длился бесконечность. Она потеряла счет времени. Ничто сейчас не имело значения. Остались только соленый вкус его губ, то, как он прошептал ее имя, нежное прикосновение его пальцев к ее щеке, к волосам. Это было чудесно: обвить руками его шею, прижаться щекой к его колючей небритой щеке, исследовать языком его рот, чувствуя, как каждая клеточка тела испытывает огромное желание стать с ним одним целым. Когда Адам оторвался от ее рта, Мэг еще крепче обняла его, притягивая обратно, не желая отпускать. Она откровенно соблазняла его, но ей было все равно. Ее затвердевшие соски прижимались к его груди, она понимала, что он тоже хочет ее, — так напряглось его тело. Ей казалось, что для этого не существует никаких препятствий. Но Адам медлил, и она сначала не поняла, почему он отодвинулся от нее и на мгновение, показавшееся ей вечностью, закрыл глаза.
— Сколько таблеток ты приняла, Мэг? — Он пристально смотрел на нее.