Настроение Марка то и дело менялось, в зависимости от того, как часто он виделся с Фиби.
В переговорах о деньгах на покупку машины обе стороны проявили величайшую деликатность. Марк великодушно взял три тысячи фунтов. И во дворе появился серебристо-голубой лимузин.
В доме воцарился покой, но продержался он недолго.
Однажды утром Ли спустилась вниз и, разбирая почту, наткнулась на кредитные извещения Марку. Неизменно превышая установленные ею границы кредита, Марк каждый месяц требовал его увеличения. Ли неизменно отказывала.
— Передай Марку почту, пожалуйста, — попросила Ли спускавшуюся сверху Соню.
Чуть погодя Ли услышала из соседней комнаты:
— Да мама придет в бешенство, когда увидит.
— А она не увидит. Да и вообще, никакая женщина мне не указ.
— Не дури, Марк. Мама, конечно, узнает, — донеслось до Ли.
— Что именно я узнаю? — поинтересовалась она, входя в комнату. Соня и Марк вскочили.
Кредитное извещение, распечатанное, лежало открытым на столе.
— Две тысячи фунтов! — ахнула Ли. — Одной тысячи более чем достаточно.
— Да не волнуйся ты! Эти две тысячи я не потратил! Но взял на всякий случай — вдруг понадобятся!
— Это все из-за Фиби, да?
— Ты ведь знаешь, сколько она зарабатывает. Как же мне с ней встречаться, располагая лишь студенческим грантом? Пора уже мне самому распоряжаться моим наследством. Пора! — вскричал Марк. — Это мои деньги!
— Будут твои, когда вырастешь. — Заметив, что Соня с интересом следит за их разговором, Ли приказала: — Изыди!
Оставшись наедине с братом, Ли перешла на более мягкий тон:
— Тебе позарез нужны деньги?
— Тогда в студии я понял, что красивее ее никого нет. Я люблю ее.
— Но при чем тут наследство, дорогой? Если бы Фиби гналась за деньгами, тогда другое дело. Но для нее, я думаю, не в деньгах счастье. Как она к тебе относится?
— Говорит, что любит меня… — сухо ответил Марк. — Пора нам прийти к какому-нибудь решению. — Он схватил сестру за руку и повернул лицом к себе.
— Деньги останутся там, где они лежат, пока ты не подрастешь. Это мое последнее слово.
— Не воображай, что на этом все кончится.
— Ах, Марк, умоляю, не веди себя как герой плохой мелодрамы. Ты смешишь меня — и только.
Если бы Марк угомонился!..