По логике вещей Джинкс следовало отвернуться, но она была Бенчли, а Бенчли не гнушаются поцелуями под дождем и верят в любовь между самыми неподходящими друг другу людьми — не зря ее высокообразованный отец полюбил вдову мясника, а дедушка женился на цыганке.
Но маркиз?
Никто из рода Бенчли не был настолько глуп, чтобы влюбиться в человека, который занимал столь высокое положение в обществе, а она влюбилась, и очень быстро, а теперь никак не может остановиться, ей уже не приходилось сомневаться, что при всем своем высокомерии Харрисон мог быть нежным и заботливым. Он мстителен, но это всего лишь признак его верности своему семейству.
Взгляд его темных глаз завораживал ее. Он наклонился ниже, так что их губы почти соприкоснулись…
Вода с полей его шляпы пролилась Джинкс на лицо, и в результате она чуть не захлебнулась.
— О! — вырвалось у нее, и она, закашлявшись, стала вытирать лицо. Харрисон выругался, употребив довольно крепкое словцо, которое было неприлично произносить в присутствии леди, но Джинкс не возражала, так как чувствовала то же, что и он.
Потом он крепче сжал ее талию, и в мгновение ока она оказалась в седле.
— Сначала надо найти место, где можно укрыться от дождя, а потом, мисс Бенчли, нам предстоит серьезный разговор.
— Разумеется, о том, почему вы меня преследуете? — съязвила она.
— О том, почему вы мне солгали, — прорычал он и, вскочив на своего коня, поехал на север.
Джинкс некоторое время не двигаясь смотрела ему вслед. Если он верит, будто она поможет ему найти Колина, чтобы вызвать на дуэль, то пусть на это не рассчитывает. Она ни за что не будет пособницей сумасшедшего.
— Я вам не лгала! — крикнула Джинкс и стегнула Одуванчика. Бенчли благородные люди, и они никогда не лгут.
Они попытались найти убежище в крестьянском доме, большом, но довольно ветхом. Джинкс осталась ждать у свинарника, а Харрисон вошел внутрь.
Ей не очень‑то хотелось и дальше общаться с ним, но сказалась многочасовая езда. Гордость гордостью, но практичность иногда предпочтительнее. Она мечтала о ванне, еде, кровати — именно в таком порядке. Приходилось утешаться тем, что лорд Хартли будет не слишком рад провести ночь в таком бедном жилище.
Зато жена фермера, вне себя от счастья, пыталась одновременно и приседать, и кланяться.
— Нам отведут самые хорошие комнаты в доме, — сообщил Харрисон.
— Сколько же вы заплатили за то, чтобы выгнать хозяйку из ее собственного дома?
— Соверен — столько, сколько эта женщина зарабатывает за целый месяц.
Ей почему‑то было трудно на него сердиться. Пришлось признаться себе, что он расплатился с хозяйкой очень щедро. Но не превозносить же его за это до небес!