— Кто там?
— Харрисон. Можно войти?
— Нет!
Она погрузилась в ванну еще глубже, так что подбородок и уши оказались наполовину в воде.
— Я уже заканчиваю и скоро спущусь вниз…
Дверь все же открылась, и тогда она завопила что есть силы. Дверь закрылась со зловещим стуком. На какое‑то мгновение наступила тишина. Но хотя Джинкс сидела в ванне спиной к двери, ей не надо было объяснять, что произошло.
Взяв себя в руки, она села так, чтобы вода доходила ей до подбородка, и, повернув голову, смерила Харрисона уничтожающим взглядом.
— Убирайтесь вон отсюда! Сейчас же!
— И не надейтесь. Я не уйду, пока мы не поговорим.
— Вам доставляет удовольствие мучить меня? Я отказываюсь разговаривать с вами при таких неподобающих обстоятельствах.
Харрисон лишь хитро улыбнулся и, подтянув к ванне стул с высокой прямой спинкой, уселся на него верхом, оказавшись всего в двух шагах от нее.
Это был настолько бесцеремонный и чисто мужской жест, что Джинкс захотелось запустить в него мылом: такое поведение вызывало у нее страх и еще что‑то, чего она не могла определить. Девушка еще глубже погрузилась в воду и, словно защищаясь, скрестила на груди руки. Надо же вести себя столь глупо. Но, с другой стороны, что еще ей остается?
— Я не разговариваю с негодяями, — пробормотала она, отводя взгляд.
— У вас просто нет другого выхода, Джинкс.
— Для вас я мисс Бенчли!
— В такой ситуации трудно соблюдать формальности, — тихо засмеялся он, — когда я в спальне у леди и она…
— Вряд ли женщина, которая позволяет таким наглецам, как вы, приходить в ее спальню, может называться леди.
— Некоторые могут, а некоторые нет. — Он усмехнулся. — А вы к каким себя относите?
Вода в ванне уже начала остывать, но сейчас она вдруг показалась Джинкс теплой, даже горячей. Просто кипяток какой‑то, но… слишком уж он развеселился. Какие у нее есть варианты? Можно продолжать разговор, сидя в ванне, а можно вообще отказаться от всяких разговоров.
Или… можно выйти из ванны.
Он ждет, что сначала она откажется с ним говорить, а потом все же сдастся, и ее особенно злило, что этот тип в конце концов может добиться своего.
Но решится ли она выйти из ванны, позволив ему, пусть лишь на мгновение, увидеть себя обнаженной? Чрезмерная стеснительность никогда не была ей свойственна, и все же…
Все же самолюбие взяло верх над скромностью, и Джинкс с головой погрузилась в воду, чтобы смыть с волос остатки мыла, а заодно собраться с духом. Потом, не давая себе времени на размышления, она рывком встала, вышла из ванны и схватила мохнатое полотенце, лежавшее на кровати, а через секунду уже закуталась в него, оставив открытыми только ноги и руки. Набрав в легкие побольше воздуха, она обернулась и посмотрела ему прямо в лицо.