— С чего ты взял?!
— Да он этим уродам втюхивал, что в приют какой-то продукты возит. Ну, и нас, типа, туда.
— Ни фига себе — попадалово, — слова у Максима выходили медленные, растянутые. — Не-е, в приют нам нельзя. Оттуда опять в детдом отправят… а я… не хочу.
— Думаешь, я хочу? Хотя, до весны можно было бы прокантоваться. Жратва все-таки и спишь не в колодце, где говно всякое.
— Не понял?! — Максим повернулся к другу. — Ты что, меня одного.… Отвалить хочешь?!
— Не отвалить, а просто говорю, что лучше бы нам до весны подождать, пока теплее не станет. Тут всего-то пару месяцев. Тогда и лыжи замастырим.
— Ну, ты и гад! А я-то думал…
— Что ты думал?!
— Думал, что…
— Что?! — Пашка сорвался на крик. — Что я должен сдохнуть от таких вот «гостинцев»?! Ну уж на хуй, спасибо. Я сейчас вот ногу вообще не чувствую. Понял?! Как я побегу?!
— Эту что-ли?
Максим резко ударил его дрруга по ноге. Расчет был прост: если врет, то вскрикнет. Пашка дернулся, но не произнес ни звука.
— Ты чего, офигел?!
— Чего, в натуре, не чувствуешь?
— А ты думал — гоню, да?!
— Да, мало ли… Ладно, извини. Если так, я один. — Максим дотронулся до его плеча. — Паш, ты не обижайся. Я не со зла. Стремно просто в одного валить.
Пашка обиженно молчал.
— А Пыха где?
— Хрен его знает. Я когда увидел, что ты под раздачу попал — сказал, что вытаскивать тебя надо. А он, как всегда, обосрался. Чуть в морду ему не дал: палку в зубы и вперед. Только хер ли толку?! Меня замесили, а Пыха — ссыкун, съебался.
— Во гад.
— А! — отмахнулся Пашка. — Встречу, вломлю по полной. Черт конявый!
— Осталось только встретить. — Максим усмехнулся. — Кажись, приехали куда-то.
Машину, действительно, больше не трясло. Водитель сбавил скорость, а через минуту и вовсе, фургон замер. Пашка коснулся ладони друга.
— Чего ты?
— Я это… передумал. Я с тобой… побегу.
— А нога?!
— Ничего. Доковыляю как-нибудь. Онемела, но двигается.
— Тогда это… как двери откроют, сразу и рванем. Напролом. Понял?!
— Ага. Еще нюхну и вообще, как зверь стану. Всех порву!
* * *
Но зверем Пашка не был. Во всяком случае — родился он человеком. Только там, где правят звериные нравы. Как и многие обитатели детского дома, родителей своих мальчик никогда не видел. Хотя еще неизвестно, что было лучше: не иметь их вовсе или иметь в качестве таковых законченных алкоголиков или наркоманов. Наглядных примеров про подобных мам и пап в детдоме было пруд пруди.
У Пашки родителей не было вовсе. Зачатый по пьянке, этот ребенок изначально не был никому нужен. Более того своим появлением грозил отравить жизнь другого человека.