— А парень всего лишь боялся сболтнуть лишнего, так?
— Возможно.
Тимденс вытащил из папки фотографию и положил перед Шерифом. Со снимка смотрел строгий взгляд светловолосого, с правильными чертами лица молодого человека. Парень не улыбался, а сосредоточенно смотрел в объектив.
— Это — он?
— Да. Фото из личного дела в колледже. Как я уже сказал, он был немного со странностями. Вне учебы ни с кем не общался, девушки у него не было, а на шутки сокурсников реагировал неадекватно.
— Были прецеденты?
— Один раз. Кто-то спросил у него, как он относится к геям, раз избегает девчонок. Фоссет набросился на шутника с кулаками.
— Занятно. — Шериф замолчал и еще раз посмотрел на фото. Шлепая губами, размышлял. — Все, что мы тут надумали, конечно, не лишено оснований: не в силах терпеть домогательства папаши, парень убил его и скрылся на семейном автомобиле. Но знаешь, что не дает мне безоговорочно согласиться с этим?!
Тимденс ждал продолжения.
— Почти десять лет он жил со своим отцом-извращенцем, терпел это и, я не исключаю, даже свыкся со своей участью. И вот, в один прекрасный момент он его убивает. Жестоко убивает. Двадцать семь ножевых ранений — не похоже на превышение самообороны. Почему?! Почему он не сделал этого раньше?! Или почему не обратился в полицию?! В конце концов, даже побег был бы куда менее болезненным решением. Зачем нужно было убивать?!
— Сэр, я тоже думал над этим. — Помощник замешкался. — И консультировался у психолога.
— Даже так?! — Доунс едва сдержал улыбку. — И что же?
— В ситуации, когда ребенок, регулярно подвергается сексуальному насилию, он воспринимает происходящее с ним иначе, чем взрослый человек. Лишенный жизненного опыта, он думает, что такое насилие, неприятная, но вполне обыденная процедура. Для него половой акт своего рода наказание. Вроде шлепка по попе или отмены посещения Диснейленда.
— Не знаю. — Шериф презрительно хмыкнул. — В двенадцать лет дети уже понимают, что к чему.
— Многое, но не все. Несмотря на то, что ребенок свыкается с ролью жертвы, он осознает, что действия педофила по отношению к нему, это — действия агрессора. И приходит к логичному выводу, что агрессор должен быть остановлен. Так думают все жертвы. Но каким образом — вот здесь уже каждый мыслит по-своему. Но даже самые радикальные — если мы говорим о них, не всегда решаются перевести мысли в действия. Да и остальные — менее рещительные, редко доводят замысел до реализации. Например, обращаются в полицию или жалуются доверенным лицам — учителю или священнику. Вот чтоя имею в виду.