Женщина продолжает сидеть на том же месте. Еще долго она сидит так. Не глядя на зеленую занавеску. Ее глаза полны слез. В теле надломленность. Она сжимает руками колени, прячет голову внутрь и кричит. Единственный, душераздирающий вопль.
Словно в ответ на крик, врывается легкий ветерок, он задирает занавески, и всю комнату наполняет серый туман.
Женщина медленно оправляет на себе одежду. Она не встает. И по-прежнему не поднимает взгляда к зеленой занавеске. Ей не хватает духу.
Она неотрывно смотрит на скомканные банкноты, разлетевшиеся от ветра.
От холода или от волнения, от слез или от ужаса у нее перехватывает дыхание. Ее трясет.
Вот наконец она встала и поспешно исчезает в коридоре, в душевой комнате. Моется, меняет платье. Опять входит. Нарядившаяся в зеленое и белое. Выглядит заметно спокойнее.
Она подбирает деньги и направляется к своему месту возле тайника. Поплотнее закрывает щелку, избегая смотреть в отсутствующие глаза мужа.
После нескольких безмолвных вздохов из самого нутра нежданно вырывается горький смешок, от него дрожат губы. «Ну вот и все… такое случается не только с другими! Раньше ли, позже, а вот и с нами тоже…»
Она считает банкноты, «бедненький», прячет их в карман. «А я иногда думаю, все-таки трудно быть мужчиной. Нет?» Она выдерживает паузу. Для размышления или чтобы дождаться ответа. И снова, с той же вымученной улыбкой: «Этот мальчик напомнил мне, как было поначалу и у нас с тобой… прости, что я тебе это говорю. Ты ведь знаешь меня… воспоминания всегда приходят, когда я их совсем не жду. Или больше не жду. Нападают в любой момент, когда за чем застанут меня. Добрые или злые. И смешные тоже бывают. Например, вот сейчас… когда этот мальчик лежал тут весь разбитый и сам не свой, я вдруг словно увидела наши с тобой первые ночи после запоздалой свадьбы… Клянусь, я вспомнила о тебе невольно. Ты был такой же неумелый, как этот пацаненок. Разумеется, в то время я ничего не поняла. Я считала, что это так и надо делать, как ты это со мной делаешь. Но часто я ловила себя на мысли, что ты недоволен. Тогда я чувствовала себя виноватой. Я твердила себе, что это из-за меня, потому что я не знаю, как за это взяться. Надо было, чтоб почти год прошел, тогда только я поняла, что нет, дело в тебе. Ты не умел ничего давать. Ничего. Помнишь, сколько ночей ты имел меня, а потом оставлял в полной… в полном раздрае чувств… Моя тетя была права, когда говорила, что на войну уходят те, кто не умеет любить». Она осекается, запретив себе продолжать.
Молчит долго-долго. И вдруг: «Ну, скажи мне, что для тебя наслаждение? Увидеть, как фонтаном бьет твоя жижа? Увидеть, как брызнет кровь из разорванной