«Наверное, лучше не сопротивляться,– подумала Дорсет, чувствуя на себе тяжелое тело рыжеусого,– а то еще хуже будет…»
Она закрыла глаза и уже приготовилась покорно раздвинуть ноги, как вдруг насильник встал и, подняв свою жертву на ноги, принялся стряхивать снег с ее одежды. Анна широко распахнула глаза и с недоумением уставилась на мужчину, продолжающего заботливо чистить ее наряд. Добрые голубые глаза покровительственно и в то же время дерзко разглядывали даму, и Дорсет про себя отметила, что так смотрят кавалеры, уверенные в своем успехе у женщин.
Впрочем, для такой уверенности у него были все основания: геркулесово телосложение, правильные, хотя и несколько грубоватые черты лица, безупречной белизны зубы, делавшие неотразимой мужественную улыбку и, наконец, пышная шевелюра, в которую так приятно было бы запустить ласкающую руку…
Поймав себя на мысли, что она уже начинает сожалеть о несостоявшемся насилии, Дорсет слегка покраснела. Она уже поняла, что перед ней не разбойник, а, судя по одежде, слуга какого-то богатого дома.
– Благодарю за помощь,– просто сказала Анна.– Ты стал спасителем графини Дорсет. А как твое имя?
– Джон,– ответил незнакомец с неловким поклоном,– конюх у Его Светлости лорда Линдсона…
И Анна почувствовала что-то иное под внешней почтительностью его слов. А может быть, дело было даже не в интонации, а во взгляде – тот легкий еле уловимый маслянистый налет, безошибочно сигнализирующий опытной в амурных делах женщине, чего именно добивается от нее поклонник.
Казалось, красавец Джон догадывался о мыслях графини, потому что блеск в глазах конюха усилился, а лицо стало еще более мужественным.
«Господи,– вспомнила вдруг Анна,– да ведь он же минут пять разглядывал меня почти голую там в карете! Неужели этот мужик вообразил, что, если он увидел мои панталоны, то имеет право и на все остальное? А что он подумал, когда я закрыла глаза и чуть было не отдалась ему прямо на снегу?!»
Ее размышления прервало появление на дороге двух всадников. Они остановились возле кареты, и Анна узнала Изабеллу де Монтрей и Томаса Норфолка.
– О, графиня, мне нет прощения,– закричал Норфолк, еще не успев спешиться.– Мы приглашены лордом Бермингтоном и леди Глорианой принять участие в охоте на оленя, а Джон,– Норфолк кивнул на конюха,– сопровождал нас. Я решил научить леди Изабеллу стрелять из пистолетов, а когда выстрелил, обнаружил, что испугал ваших лошадей, и они понесли. Джон побежал наперерез карете, чтобы встретить ее за поворотом, а мы поспешили за вами следом…
Норфолк еще долго продолжал бы оправдываться, но Изабелла решительно перебила его: