Они поднялись по ступеням наверх и столкнулись в дверях с высоким худощавым господином. Лицо его показалось Изабелле очень знакомым: девушка не сомневалась, что встречала этого человека прежде.
– Лорд Линдсон? – удивленно воскликнул незнакомец.– До нас дошли слухи о вашей болезни.
– К счастью, она не была очень продолжительной,– откликнулся сэр Томас и, указав на девушку, произнес:– Позвольте представить вам мадемуазель Изабеллу де Монтрей.
Высокий господин почтительно поклонился:
– Джон Райтон. Секретарь лорда Солсбери.
Изабелла вгляделась повнимательнее в его черты и наконец вспомнила, что видела этого господина несколько дней тому назад на пристани Дувра.
– Милорд, надеюсь, не очень занят? – осведомился Линдсон.
– Вам повезло, сэр. Милорд только что освободился. Вы по делу? Нет? В таком случае, прошу!
Джон Райтон указал на бархатную портьеру, за которой была скрыта дверь. Секретарь распахнул ее, и все трое очутились на балконе. Каменный пол устилал пестрый персидский ковер, на котором стояло роскошное кресло с высокой спинкой. В этом огромном кресле покоилась скрюченная фигура первого министра.
– Лорд Линдсон! Какая приятная неожиданность,– проговорил Солсбери, и любезная улыбка скользнула по его тонким морщинистым губам.– Вы были нездоровы?
– Увы, сэр Роберт, болезни все чаще и чаще заглядывают в мой дом, и мне приятно знать, что хоть кого-то они обходят стороной.
– Вы ошибаетесь, если имеете в виду меня,– возразил Солсбери.– Служба королю и отечеству, увы, отнимает те жалкие крохи здоровья, которые мне были дарованы жестокосердной природой. А эта очаровательная леди, очевидно, ваша родственница?
От проницательного взгляда этого горбатого сморщенного уродца у Изабеллы похолодело в груди, но девушка, взяв себя в руки, изобразила на лице самую приятную улыбку.
– А вот теперь ошибаетесь вы, милорд,– проговорил сэр Томас.– Эта юная особа – племянница одной моей давнишней знакомой. Изабелла де Монтрей.
– Француженка? – спросил Солсбери.
– Да, милорд. Я приехала из Франции, из страны, где ваше имя хорошо известно,– ответила Изабелла, стараясь рассеять враждебность первого министра.
– Вы так хорошо говорите на английском, словно уже давно живете в нашей стране.
– Мой отец и моя тетушка очень любят Англию и передали эту любовь мне.
– Вы протестантка?
– Нет, Ваша Светлость, я исповедую католическую веру.
– Сэр Томас, почему вы до сих пор не показывали свое сокровище? – Губы Солсбери растянулись в некое подобие улыбки, но глаза оставались серьезными.
– Да потому что мадемуазель Изабелла гостит у нас всего несколько дней.