– Опять де Люинь!– злорадно заметила Галигай.– Ваш друг подает вам не очень умные советы!
– Я требую, чтобы вы назвали сокола как-то иначе,– заявила Мария Медичи.
– Но почему?– захныкал мальчишка.– Ведь у моего отца, короля Генриха, была борзая собака, которую звали Филиппом.
– Ваш отец был безрассудный человек, и в этом вы на него похожи!– с раздражением заметила королева.– Испанский король – ваш будущий тесть, и вы не должны совершать ничего, что могло бы оскорбить его!
– Но я не желал никого оскорблять!
– Ах, полно…– махнула рукой королева.– Вы не так глупы, чтобы не понимать подобных тонкостей. Идите в свою карету и будьте впредь благоразумней.
Король молча повиновался.
– Ах, Леонора, сколько огорчений доставляет мне этот сын,– пожаловалась Мария Медичи, когда экипажи тронулись.– Иногда я даже сожалею, что именно Людовик, а не его брат является наследником престола. Гастон хоть и младше короля, но никогда не омрачает мне настроения дерзкими выходками!
– О, Ваше Величество, Людовик – ребенок, а дети всегда причиняют своим матерям много хлопот. И все же есть надежда, что он изменится к лучшему, когда станет старше.
Королева тяжело вздохнула в ответ, а Галигай продолжала:
– Быть матерью почетно и приятно, Ваше Beличество. Куда горше доля жен, ведь мужья – это те же дети. И им тоже свойственно крайнее легкомыслие. Вот, например, моего мужа сегодня ночью опять не было в супружеской опочивальне…
Королева испуганно покосилась на молочную сестру, но лицо Леоноры было непроницаемым.
– И я уже не надеюсь, что он оставит эти шалости, ибо взрослеть и умнеть господину маршалу уже поздно!
Леонора казалась равнодушной, однако по блеску глаз, мерцавших из-под тонких смоляных бровей, королева догадалась, что равнодушие – всего лишь маска. Но напрасно Медичи тешила себя мыслью, будто подруга ревнует,– Галигай уже давно поняла, насколько пустой и никчемный человек ее муж, но как женщина умная и практичная, она с успехом извлекала выгоду даже из неудачного брака. Леонора распоряжалась во Франции, как в своих владениях, а королева распоряжалась Кончини, как своим супругом. Таким образом, проигрыш, в конце концов, обернулся выигрышем, и обе стороны были вполне довольны друг другом.
Насладившись смущением королевы, Галигай заговорила о том, что в данный момент волновало ее куда больше, чем похождения красавчика д'Ан-кра.
– Ваше Величество, я видела графа де Ла-Гарда, выходившего из вашего кабинета. Разве он не должен сейчас находиться в Испании?
– Де Ла-Гард? О да, конечно,– королева с облегчением перевела дух, подумав, что и на этот раз ее подозрительная молочная сестра ни о чем не догадалась.– Граф привез мне неутешительные известия от Филиппа III.