В ответ раздался дружный хохот.
– Да, этот лакомый кусочек оставим Кончини!
– Уверен, что его супруга всю жизнь хранила ему верность. А вы, господа, говорите, что верных женщин не бывает!
– Еще бы! Вряд ли кому-то захочется лишить ее чести, а после этого тяжкого испытания скрестить шпаги с маршалом, ни разу не побывавшем на поле битвы.
– У каждого свое поле битвы,– двусмысленно заметил де Бриссак, и гвардейцы опять принялись хохотать.
– А я, господа, слышал, что брюнетки более постоянны, чем остальные женщины,– вмешался в разговор худенький юноша. По всей видимости, он не так давно прибыл в полк из провинции и еще не успел привыкнуть к вольным рассуждениям более опытных товарищей. Но, чтобы скрыть смущение, он решился высказать то, что когда-то слышал от своего слуги, который, по слухам, пользовался большим успехом у молоденьких горничных.
Де Бриссак улыбнулся и покровительственно похлопал юношу по плечу.
– Не верьте этому, друг мой. Все женщины одинаковы. Но что касается меня, то я с некоторых пор отдаю предпочтение блондинкам.
– О-ля-ля, де Бриссак! С каких это пор ты отдаешь предпочтение блондинкам, если неделю назад тебя видели с прехорошенькой брюнеткой?
Все вокруг заулыбались. Де Бриссак был всеобщим любимцем, и солдатам нравилось слушать истории о его любовных похождениях.
– О, господа, уверяю вас, что блондинки мне нравятся больше!– шутливо запротестовал де Бриссак.– Ведь вам известно, что все свои привычки солдат приобретает на войне.
– Расскажи, расскажи,– загалдели товарищи.
– Ну, что ж, если вы хотите…– проговорил де Бриссак, поддаваясь на уговоры.– Так вот, господа, это было, как я уже говорил, во время испанской войны. В ту пору я был страстно влюблен в одну испанку. Ах, что за красавица, господа! Шелковистые смоляные кудри, черные глаза под дугообразными бровями, и вся такая тоненькая, гибкая и в амурных делах на редкость умелая! Бывало, всю ночь с ней барахтаемся, то в постели, то в чулане, то в саду… да, где мы только не проделывали этого, и, не поверите, господа, ни разу мне не приходилось видеть ее уставшей…
Как-то ночью стучусь к ней. Она отпирает, но вроде бы и не рада моему приходу. Ну, я обиделся – сами понимаете, господа! Свое дело сделал, одеваюсь и ухожу,– не в моих привычках навязываться слабому полу. А неподалеку жила одна шатеночка, я иногда захаживал к ней… Но редко, господа, редко,– заверил товарищей де Бриссак, услышав смешки.– Так вот. Прихожу, а моя красавица на сеновале и, представьте себе, тоже мне не рада! Ну, я сделал свое дело, оделся и ушел. А у меня там одна моя знакомая блондиночка жила…