ГЛАВА XXIV
Анри II де Бурбон, принц де Конде
Плотный туман окутывал придорожные деревья и кусты, на желтых осенних листьях застыли тяжелые капли росы. Маленькая серая птичка, сидя на ветке, радостно щебетала, пока ее соседка деловито чистила слипшиеся от влаги перышки.
Неожиданно за кустами послышались грубый смех и лошадиное ржание. Птичка встрепенулась и заинтересованно склонила головку в ту сторону, откуда доносился шум. «Нет, видно здесь покоя не будет»,– решила она и, взмахнув крылышками, взлетела, отчего капельки градом скатились с потревоженной ветки.
Между тем, на лесной поляне собралось около двух десятков мужчин в форме гвардейцев. Один из них пытался разжечь костер.
– Тьфу ты, черт, деревья сырые!– выругался он.
Птичка покружила немного над непрошенными гостями и улетела по своим птичьим делам, а люди остались.
Наконец удалось развести огонь, но проклятия и сетования на погоду не смолкали. Туман мешал дыму подняться в небо. Он обволакивал собравшихся у огня гвардейцев, не давал им дышать, выедал глаза.
Где-то невдалеке слышалось журчание ручья.
– Пойдем, хоть коней напоим,– предложил один из гвардейцев своему товарищу.
– Пойдем,– согласился тот.
– Только потише там, без забав,– негромко крикнул им вдогонку лейтенант.
Костер все же разгорелся, и гвардейцы сразу же повеселели. Старый солдат, усевшись прямо на росистую траву, стал прочищать дуло мушкета, мурлыча под нос какую-то песенку. Остальные его товарищи, немного отогревшись, принялись рассказывать всякие забавные истории, преимущественно про женщин. Старик время от времени отрывался от мушкета и, прислушиваясь к беседе молодых, улыбался.
– Дамы нынче любят упрекать мужчин в неверности, но при этом почему-то забывают, насколько ветренны бывают сами,– рассуждал молодой гвардеец, которого товарищи называли де Бриссаком.– Одна моя знакомая даже утверждает, что верность – это что-то противоестественное. «Быть верной, это все равно, что быть хромой или горбатой,– считает она,– а хвастаться своим постоянством – значит выставлять свои уродства напоказ!»
Гвардейцы хохотали, игриво покручивая усы.
– О, ваша дама чересчур откровенна,– заявил другой гвардеец.– Обычно женщины корчат из себя скромниц и недотрог. Одна моя знакомая, которая уже давненько замужем, везде и всюду твердила о своей верности супругу: «Мы хоть бедны – зато честны!» Но, тем не менее, господин де Ла-Косс едва не сломал себе шею, влезая по веревочной лестнице на четвертый этаж, где эта дама назначила ему свидание.
– Вот-вот, а я вам о чем вчера толковал?– подхватил рыжеусый богатырь.– Без хвастовства скажу, что могу соблазнить любую женщину, кроме, конечно же, принцессы,– гвардеец с опаской оглянулся на Конде, беседовавшего с герцогом де Булионом,– королевы и ее молочной сестры… На нее-то у меня вряд ли разыграется аппетит!