Может быть, это знали фонтаны, беспрерывно журчавшие? Пестрые головки цветов около дорожки? Может быть, она проходила мимо них, и им удалось заглянуть в ее опущенные глазки?..
Лили машинально отодвигала ставню все дальше и дальше. Ее плеча касались огромные листья вьющегося винограда, покрывавшего заднюю стену павильона, в зеленых чашечках которого блестели и искрились капли дождя; вдруг что-то шмыгнуло в ветвях дерева, которых коснулся ставень; вспугнутый павлин слетел на землю и, расправляя свои чудные перья, стал величественно прогуливаться по освещенной луной дерновой лужайке. Воздух был наполнен благоуханием цветов и журчанием фонтанов, в саду расхаживала блестящая птица, но, несмотря на это, все казалось таким сказочным, что должно было мгновенно исчезнуть от одного [6] слова.
И вот из башни снова зазвучала мелодия.
Лили села на подоконник, положила сложенные руки на колени и, как очарованная, смотрела на этот замкнутый странный мирок. Уж не почудилось ли ей, что одна из статуй сошла вдруг с пьедестала и тихо бродила по тихой тенистой дорожке? Нет, белые холодные руки так же неподвижно простирались в воздух, и луч луны так же скользил по неподвижному мраморному лицу. Но в том существе, которое все приближалось к Лили, билась жизнь, до ее слуха долетел вздох. Это, вероятно, была прекрасная молодая жена Синей бороды. Она на минуту замедлила шаги, прислушиваясь к звукам адажио. У нее была высокая величественная фигура, но длинная одежда скрывала стройные нежные формы. Правая рука лежала на груди, как бы стараясь успокоить бурно бившееся сердце, а левая была небрежно опущена вниз. Наверно, по низко склоненному лицу в эту минуту текли слезы; каково было выражение этого лица, которое, казалось, избегало даже лунного света, трудно было узнать, так как черное покрывало, спускаясь с головы, закрывало ее лицо.
В голове Лили сказки и действительность перемешались на мгновение, она чувствовала инстинктивно, что ее ни за что не должны были видеть, и попыталась бесшумно соскользнуть с подоконника; но взор ее не мог оторваться от этого явления. Почему эта пленница не убежит, если чувствует себя несчастной?
Перелезть через изгородь в сад тети Вари и искать у нее защиты вовсе не было, по мнению Лили, неисполнимым рискованным предприятием; будь она на ее месте, она не остановилась бы и перед чем-нибудь более опасным, но не покорилась бы тому тирану... лучше умереть, чем жить в такой неволе! Лили даже в голову не приходило, что женщина могла добровольно подчиниться этому игу, потому что любила своего тюремщика; она не имела ни малейшего понятия о противоречиях и странностях любви, так как не испытывала еще этого чувства. Сердце ее забилось при мысли, что она, быть может, в состоянии помочь этой несчастной; поэтому она, приняв геройское решение, далеко выставила из окна свою чудную головку, и ее легкая фигура, освещенная луной, походила на шаловливого эльфа, выглянувшего из широких листьев вьющегося растения... В ту же минуту в воздухе пронесся раздирающий душу крик. Чужестранка плотнее надвинула покрывало на лицо, крепко прижала его к груди обеими руками и, как бы преследуемая кем-то, бросилась прямо через лужайку к каменной лестнице дома. Дверь, ведущая на террасу, открылась изнутри, и на пороге появился негр, ярко освещенный светом множества ламп. Дама чуть не упала, добежав до него, но быстро оправилась, показала ему рукой на павильон и исчезла в глубине залы.