Билли зло покосился на Кейна. Тот, явно смущенный, заерзал на стуле.
— Стройка — это не для всех, — сказал он. — Я еще подрабатывал барменом в ночном кафе.
— Но сегодня ты здесь! — не удержалась Лиз. — И можешь научить Билли очень многому.
Кейн глубоко вздохнул, и Лиз задержала дыхание. Она знала: в нем что-то изменилось, и произошло это именно из-за сочувствия Аманде. И Кейн может помочь. Надо только сказать «да».
Она посмотрела ему в глаза. Он впился в нее стальными глазами, но чем дольше они смотрели друг на друга, тем больше эти глаза теплели.
Наконец Кейн повернулся к Билли:
— Сегодня мне предстоит трудная работа. Она будет хорошим стартом для тебя, если ты хочешь кое-чему научиться. — Кейн встал и жестом позвал Билли с собой.
Лиз смотрела им вслед, и на сердце у нее было тяжело. Она знала, что, как бы Кейн ни сочувствовал Аманде, это он сделал для нее, Лиз.
Она допила свой кофе и улыбнулась Аманде, стараясь показать, что все в порядке. Но на самом деле в порядке ничего не было.
Через десять минут Кейн оказался в гостиной с сердитым, огрызающимся подростком. Он постарался втянуть Билли в разговор, но не подумал, что приемы, которые безотказно работают, если имеешь дело с банкирами и бизнесменами, не окажут никакого действия на трудного подростка. И разговоры, которые Кейн заставлял себя вести с Лиз и Амандой, тоже не помогли. Либо они будут работать молча, либо надо попробовать сказать Билли правду.
— Знаешь что? Мне все это нравится не больше, чем тебе. — (Билли, удивленный, обернулся.) — Но твоя мама так хочет, а любой мужчина, видишь ли, должен иногда делать так, как хочет мама, даже если ему это, что называется, поперек горла.
Они с Билли были, так сказать, в одной лодке. Он оказался в этой комнате, с этим разозленным мальчишкой только потому, что не смог выдержать умоляющего взгляда Лиз.
— Если бы вы промолчали, я бы выпутался.
— Как? Нагрубил бы? Это искусство может тебе пригодиться в этом мире.
— Чихать я хотел на этот мир!
Кейн фыркнул:
— Хватит болтать! — Он взял рулетку, подошел к стене, прижал к ней кончик ленты, а коробку протянул Билли: — Протяни ее до другой стены.
Билли вздохнул, но сделал, как сказал Кейн.
— Сколько?
— Десять футов.
— Ровно десять?
— Не знаю.
Кейн с трудом сдержал раздражение и медленно произнес:
— Хорошо. Давай попробуем еще раз. Ты прижимай кончик к стене, а я проверю длину.
Билли молча протянул Кейну коробку, и они поменялись местами.
Кейн измерил длину, велел Билли отпустить кончик рулетки, и та сама вернулась в коробку. Кейн достал доску для плинтуса, которую купил вчера, и кивнул Билли, чтобы тот взял другой конец. Билли скривился, но взял.