Сурок тоже успел подняться. В руке он сжимал крепкую палку от деревянного тарного ящика, — наверное, она в нужный момент оказалась у него под рукой, но я не обратил на это внимания, посчитав, что он после моих ударов неспособен к сопротивлению. Теплая струйка крови стекала со лба к переносице и сочилась ниже. Я почувствовал знакомый вкус крови, постоял, прислушиваясь к тому, что зарождается во мне.
Встретившись со мной взглядом, он заметался в тесном пространстве ниши, откуда через окно открывался выход на крышу, и, понимая, что пути отхода я ему перекрываю, начал пятиться назад — и уперся спиной в створку решетчатого окна.
— Ты чего, ты чего… — бормотал он, бочком протискиваясь в оконный проем, и, прежде чем выбраться с чердака, он еще что-то бормотал, но я его уже не слушал — просто медленно следовал за ним, туда, под мутноватое от зноя небо, на раскаленную крышу. Глаза мои неотступно преследовали его, пятящегося к низкому ограждению. И когда низкая поперечная планка стального забора подсекла его под колени и он в тщетной попытке ухватиться за пустой воздух раскинул руки в стороны, я не отвел взгляда.
Мне казалось, что он бесконечно долго висит вот так, над обрывом кровельной жести, распятый на самой макушке горячего дня, пытаясь сохранить равновесие на том же месте, где некогда стояла Ласточка.
Наконец он упал.
И я успел крикнуть ему вслед:
— Ну и глупо! Сурки не умеют летать!
Однако он меня уже не слышал.
Давно следовало наведаться к Бэмби домой.
Я принял ледяной душ, промыл ссадину на лбу перекисью водорода — ничего страшного, до свадьбы заживет. Когда я вышел во двор, воротца «скорой помощи» уже закрывались, а средних лет рыжий санитар с улыбчивыми зелеными глазами, в короткой зеленой рубахе и такого же оттенка легких штанах, курил, привалившись плечом к борту микроавтобуса. В ответ на мой вопрос — что. стряслось? — он медленно задрал голову, а потом столь же медленно опустил ее, отслеживая взглядом траекторию полета.
— Кто-то упал? — спросил я. — С самого верха?
— Ага, — кивнул санитар. — Он не умел летать.
— Верно, — кивнул я. — Суркам этого не дано…
Заправив на ближайшей колонке полный бак, я покатил в Крылатское, завязав узелок на память: на обратном пути навестить Лис — она подозрительно давно не звонила. Либо что-то стряслось, либо все потенциальные клиентки греют пышные бока на ласковом средиземноморском солнце.
В знакомый двор я въехал только в начале восьмого вечера. Странно, но желтый «жук» стоял на том месте, где мы его бросили ночью. Никто на него не покусился — пока. Но не думаю, что он простоит тут долго, — машинка очень симпатичная. Лифт, скрипя и постанывая, вознес меня на восьмой этаж. Прежде чем приблизиться к двери, открывавшей доступ к жилым боксам, я проверил балкон. Там было пусто. Тонким ключиком открыл простенький английский замок, прошел по коридору налево.