— Это вы про Железного Феликса? — спросил я.
Он неопределенно пожал плечами:
— В ту ночь было свежо. И так легко дышалось.
— Да, — кивнул я. — Легко. Я был здесь в ту ночь.
В ту памятную ночь площадь, перечеркнутая светом прожекторов, деятельно, словно разворошенный муравейник, шевелилась, и шевеление это достигло критического значения в тот момент, когда к памятнику подкатил подъемный кран и какой-то трудолюбивый обитатель муравейника, на вид Formica formicoido (он был определенно из рода наших лесных рыжих), полез на памятник как на скалу, чтобы накинуть петлю стального каната, — накинул под гулкий рев толпы, и памятник, оторванный от основы, нелепо и жалко, чуть скосясь набок, предсмертно напрягая бронзовую шею, повис в черном воздухе… Пожалуй, старик прав. Дышалось в ту ночь легко, и светлы были тронутые розоватым рассветным дымом горизонты.
— Но все без толку, — тусклым тоном заметил человек. — Ничего не вышло.
— Да, вы правы. Не вышло ничего.
Я закурил, прислушиваясь к водовороту площади, лишившейся стержня и потому, казалось, пошедшей вразнос, превратившейся в пеструю воронку, — изъятие памятника из ее сердцевины странным образом развалило некогда живое пространство Лубянки.
Коржавин возник у выхода из подземного перехода, повертел головой, заметил меня. Мой сосед по лавке помахал ему рукой, Коржавин, слегка удивившись, ответил на приветствие и направился к нам.
— Так вы уже познакомились? — спросил он, приблизившись. — Вот и хорошо. А то я спешу. Привет, Паша, — кивнул он человеку с кепкой. — Как дела?
— Да так, — отозвался неведомый мне Паша. — Как всегда, паршиво.
Коржавин помолчал, покусывая губы.
— Я туда наведывался сейчас, — пояснил мой сосед, кивнув в сторону Большого дома. — По нашему делу.
— И что?
— Я же сказал: дела обстоят паршиво.
— Ребята, — вмешался я в разговор, — если у вас здесь конспиративная встреча, то при чем тут я?
— Ах да, — примирительно поднял руки Коржавин. — Знакомьтесь. Денисов. Майор. Московский уголовный розыск. Наша негласная полиция нравов, так сказать. Паша, — обратился он к человеку с кепкой, — это тот парень, про которого я тебе говорил. Он сосед того старика. Ну все, ребята, мне пора. Я думаю, вы найдете общий язык.
— Майор, вы в самом деле служите в полиции нравов? — удивился я, глядя вслед торопливо удалявшемуся в сторону подземного перехода Коржавину.
— Формально — нет. — Он поднялся с лавки. — Просто время от времени занимаюсь делами, которые могут быть связаны с этой стороной нашей жизни.
— Если разобраться, полиция нравов в нашем городе — это нонсенс.