— Вот что бывает в результате неосторожного проветривания помещения. Сильный сквозняк способен натворить дел…
Если это и был сквозняк, то из породы ураганных: все пространство обширного, разгороженного изящными стеллажами офиса было запорошено опавшей листвой откатанных на принтере текстов, обрывками упаковочной бумаги, пластиковыми чехлами для хранения слайдов, папками для деловой корреспонденции и массой мелких канцелярских причиндалов, а поверх слоя разметанного в беспорядке редакционного хозяйства струились, предсмертно извиваясь, компьютерные кабели, провода и проводки, многие из которых были выдраны с мясом из обрушенных на пол компьютеров, ослепших мониторов и поруганных сканеров.
В офисе стояли запахи паленой синтетики — должно быть, в момент падения коротнул работающий монитор или компьютер, — сердечных капель и алкоголя. Каплями лечилась среднего возраста мадам с зеленым лицом, сидевшая возле разгромленного стеллажа, тогда как остальная редакционная публика молча лакала коньяк за низким столиком в углу комнаты, у окна. Особняком держались два молодых человека: один — в милицейской форме, сутулящийся так, словно плечи его не выдерживали тяжести лейтенантских погон; другой — представительного вида малый в просторной полотняной рубахе навыпуск, с широким лицом, главную достопримечательность которого составляли роскошные пышные усы с искусно подвитыми на старомодный манер кончиками. Они сидели слева в углу, утопая в мягких креслах, и тихо беседовали.
Здешний лейтенант, в отличие от коллеги, слонявшегося у входа, Денисова не узнал и потому свирепо свел к переносице жидкие бровки. Познакомившись с майорскими документами, он поднял на нас вопросительный взгляд, подумал и махнул рукой.
— Не знаю, что вас привело сюда, но мое дело маленькое, — пробормотал он, возвращая красную книжечку владельцу. — Я тут почти все закончил.
— А что, собственно, произошло? — деловым тоном осведомился Денисов, оглядываясь.
— А вы не видите? — грустно улыбнулся лейтенант. — Визит вежливости с целью выяснения отношений. Каких именно отношений, я не разобрал. — Он кивком указал на усатого: — Это редактор. Потолкуйте, если хотите. А мне нужно составить протокол.
Редактор с тоской покосился на столик, где его коллеги в сумрачном молчании потягивали коньяк. Я сходил туда, наполнил рюмку, вставил в руку редактору. Какое-то время он тупо смотрел в благоухающее резким ароматом жерло рюмки, потом одним махом опрокинул ее и аккуратно, подушечками пальцев, промокнул свои образцово-показательные усы. Глаза его увлажнились.