"Несчастных случаев с батискафами больше не было, — думал он, поворачивая колбу, — с тех пор, как атомные подводные лодки Северного флота стали постоянно патрулировать приполюсный район. Так что, может быть, наших ребят просто пристрелили в каком-нибудь подводном ущелье — как в Калифорнии или на Аляске во времена "золотой лихорадки". Нефть — это ведь тоже золото, только другого цвета…".
Денис осторожно поставил колбу на лабораторный стол, повернул голову, и мысли его тут же приняли другое направление.
За прозрачной стеклянной стеной лаборатории — начальство считало, что такие стены повышают работоспособность сотрудников, знающих, что все их действия на виду, — лёгкой походкой шла девушка. Денис знал, что она работает в отделе контактов с общественностью, что зовут её Элей (полное имя — Эльвира, а институтская молодёжь называет её "Эллочкой-людоедкой" или "Эльвирой — Повелительницей Тьмы", причём "людоедкой" Элю называли бесповоротно отвергнутые ею ухажёры, а "Повелительницей Тьмы" — те, кто ещё не оставил надежду добиться от неё взаимности), что она не замужем (во всяком случае, официально), но на этом его познания и кончались: девушка была для него так же недоступна, как далёкая звезда Арктур в созвездии Волопаса. Денис не знал, как к ней подойти, что не мешало ему пребывать в состоянии тихой влюблённости в красавицу-пиарщицу — неудивительно, что одно лишь мимолётное появление "Повелительницы Тьмы" выбивало парня из колеи.
Эльвира ни в коем случае не нарушала принятый в институте строгий дресс-код — никаких тебе голых пупков, вызывающе коротких юбок, полуобнажённых грудей в тандеме с полупрозрачными кофточками, — но истекавшие от неё флюиды с легкостью пронизали бы свинцово-бетонную защиту атомного реактора, непроницаемую для гамма-лучей. А походка у "ведьмы" была такой, что от неё кружились головы не только у молодых парней, но и у почтенных учёных мужей и добропорядочных отцов семейств.
"Людоедка" уже скрылась за поворотом, а Денис всё смотрел ей вслед. Задумавшись, он опёрся локтем о край стола, рука соскользнула, и колба с нефтью повалилась набок.
Реакция (служба в морской пехоте и занятия восточными единоборствами не прошли даром) не подвела — Денис успел перехватить злополучный сосуд и не допустил его падения на пол, что неминуемо привело бы к разливу нефти, к загрязнению окружающей среды и к разносу со стороны завлаба, помешанного на чистоте и стерильности. Колба устояла, только немного маслянистой чёрной жидкости выплеснулось на стол и на ладонь лаборанта.