Узенькие улочки Петроградской стороны напоминали ущелья, зажатые мрачными скалами тёмных домов. Ни в одном окне не горел свет — подача электроэнергии была строго лимитирована, и люди, запершись на все замки-засовы, коротали вечера при тусклом свете уходящего дня и в трепетных бликах пламени свечей, которые (впрочем, как и всё остальное) с началом Обвала стали предметом острого дефицита. И над этими ущельями витала злая аура затаённой опасности: в каменном лабиринте кроме мирных горожан обитали и другие существа, близкого контакта с которыми следовало по возможности избегать.
"Добраться бы до Большого проспекта, — думал Денис, насторожённо вслушиваясь в неясные звуки, изредка доносившиеся из глубины дворов-колодцев. — По Большому ездят патрули дружинников, которые с хищниками не церемонятся. Жаль, что у меня нет оружия — было бы спокойнее". Ладно, за неимением туалетной бумаги пользуемся наждачной, сказал он себе, гася нараставшую тревогу. Примерил рыцарские латы, так изволь соответствовать. С "калашом" до Васильевского любой дурак дотопает — ты бы ещё БМД потребовал или взвод десантников.
В глубине души он понимал, что его идея пройти пешком по вечерним улицам города пять километров была самой что ни на есть дурацкой. Это как минимум час пути, а через час будет уже совсем темно, и что тогда? По уму им надо бы вернуться в институт и выйти на связь с ближайшим патрулём — у охранника есть коммуникатор, — а не изображать из себя героев-первопроходцев. И всё: овцы целы, а что волки остались бы голодными, так такая уж их волчья доля. Зато Эля (Денис покосился на свою спутницу, старавшуюся держаться как можно ближе к нему) без всяких забот и волнений минут через двадцать оказалась бы дома и упала бы в ждущие объятья мужа или кто там у неё есть (хотя какой нормальный муж или любовник отпустит свою женщину одну на ночь глядя в город, искорёженный Обвалом?).
Но Денис знал, что ни за что так не поступит: судьба подарила ему шанс, и если он им не воспользуется, грош ему цена. В конце концов, боги хранят сумасшедших, пьяных и влюблённых (потому, наверное, что все эти три категории безумцев одна от другой почти ничем не отличаются). Интересно, понимает ли Эля, в какую дурость он её втравил? Она ведь далеко не глупа, и в прежней жизни сумела добиться многого не только благодаря своей эффектной внешности. А может быть, она просто доверяет ему, мужчине-защитнику, как всегда поступали женщины в лихие времена? Хотелось бы в это верить…
Сознавая, что на одну только милость богов уповать опрометчиво, Денис старался держаться середины улицы, увлекая за собой девушку, — лучше, если между ними и тёмными зевами подъездов и подворотен будет хотя бы с десяток шагов. И углы зданий лучше огибать по широкой дуге, чтобы не столкнуться нос к носу с теми, кто мог бы за ними прятаться.