— Кто-нибудь откроет? — прокричал Дэнни, услышав очередной стук в дверь.
Он был занят приготовлениями к ужину. Носился как пчелка вокруг огромного стола в столовой.
В это время Брук, пристрастно разглядывая свежий маникюр, плавно сходила в холл по ступеням. Удовлетворившись сияющим, видом ухоженных ногтей, она руками взбила пряди, тряхнула ими на ходу и почувствовала себя превосходно.
В холле ее уже дожидались Бью и Лили, которые выстроились у двери в почетный караул и сдавленно хихикали, ожидая появления тети Симоны и дяди Джерри.
— Открывайте, — скомандовала Брук своему маленькому воинству.
Бью ловко провернул ключ, а Лили, повиснув на дверной ручке, качнулась вместе с дверью в сторону.
— О! Привет! — прозвучал приятный женский голос, который определенно принадлежал не тете Симоне и уж тем более не дяде Джерри.
В отличие от детей, которые выпучили глаза на привлекательную незнакомку, Брук ожидала ее появления. Она приветливо кивнула ей и жестом пригласила войти.
— Ты кто? — перегородила незнакомке дорогу Лили.
— Лили! — укоризненно воскликнула Брук и, обратившись к женщине, произнесла: — Вы уж извините ее, пожалуйста... дикий ребенок. Вы ведь Эмили?
Брук протянула вошедшей руку.
— Да, — сказала та, поздоровавшись с Брук. — А это не иначе как Лили и Бью? Очаровательные дети.
Польщенная Лили завернулась в свое алое боа.
— Проходите, пожалуйста. Дэнни сейчас завершает последние приготовления в столовой. Он будет впечатлен, когда вас увидит, — польстила в ответ Брук. — Мы должны просить у вас снисхождения. В последние дни мы практически монополизировали его время и внимание... Да, он вам сказал, что мы еще ждем к ужину мою сестру Симону и ее мужа Джерри? — спросила она за мгновение до того, как со двора послышался звук подъезжающей машины. — А вот, должно быть, и они. Проходите, пожалуйста, в гостиную, я открою.
Через миг дом наполнился радостными возгласами тети Симоны и ответными воплями Лили.
— Ах ты моя крошечка, моя пресладенькая, прехорошенькая малюточка Лили!
— Тетя Симона приехала, моя любимая тетя, моя Симона, тетя моя! — верещала девчушка.
— Дай-ка я тебя обниму и расцелую, лапуська моя, — сдавила племянницу в объятьях тетя Симона.
— Ой! — восторженно взвизгнула Лили.
— А как поживает мой любимый сердцеед? — обратилась к племяннику тетя, на что Бью лишь смущенно улыбнулся.
А Лили сделала большие глаза и сдавленным голоском спросила: