— Вы работали на Citroen и Toyota. Какими работами гордитесь, а какие считаете неудачными?
— Что-то переделывать точно не стал бы — пусть сейчас кое-что кажется наивным, но тогда для меня это были автомобили-мечты. Поверьте, многое из того, что мы считаем сегодня вершиной дизайна, лет через десять покажется примитивным. Что до удачных работ, то прежде всего это Citroen C3. Раньше французская марка выпускала угловатые авто, а мы нарисовали пузырьки — это был настоящий прорыв. Еще я очень горжусь моделью C6, которую мы изначально готовили под президента Франции. Ситуация тогда была такая. Все предыдущие президенты использовали Citroen DS — тот самый, на котором ездил и летал Фантомас. Все здорово, но машина-то старая, еще 50-х годов. Нам задали непростую задачку — нарисовать вау-мобиль, способный переплюнуть дегендарный DS. Для C6 я сделал, в частности, переднюю решетку из двух линий, изогнутых посередине в форме двойного шеврона — эмблемы «Ситроен». Такой пульс-кардиограмма, биение сердца! Вскоре он стал частью фирменного стиля марки — для дизайнера это большой успех, это здорово.
Теперь по «Тойоте». Здесь тоже есть два автомобиля, которые я считаю в том числе и личным достижением. Во-первых, Auris: уникальность дизайна этого хетчбэка в том, что он… никакой. Потому и продается в огромных количествах: вышел эдакий стандартизированный бюргер-мобиль для всего мира. Если у тебя получился бестселлер, это уже круто. Нарисовал, например, Volkswagen Golf — ты великий. Я горд тем, что был частью команды профессионалов, создавших Toyota Auris. Или взять Toyota iQ — маленький кубик на колесах. В чем его нетривиальность? У любого физического объекта есть свои лимиты, в частности безопасности. Если вы в машине объемом один кубический метр на скорости 140 км/ч куда-то врезаетесь, то превращаетесь в фаршированную кильку. Это в большом внедорожнике есть место для зон деформации, а здесь с ними сложнее. Так что наша задача заключалась в том, чтобы скомпоновать автомобиль, сделав его безопасным, — это концепция «много внутри, мало снаружи». Я как дизайнер автомобильных интерьеров участвовал как раз в разработке новых подходов к компоновке. И именно этот опыт помогает мне сейчас в работе над тем, чем я занимаюсь в России.
— Вы же планировали открыть свой бизнес в Европе...
— Да, такие идеи были. Я автомобильный дизайнер, но в какой-то момент захотелось взглянуть на свое творчество шире, так сказать, с высоты птичьего полета. А шире — это дизайн транспорта. С Игорем Лобановым, дизайнером яхт, мы собирались открыть в Монте-Карло студию Kinetika с тремя подразделениями — Aqua, Terra и Aero, которые бы занимались соответственно дизайном водных, наземных и воздушных транспортных средств.