тронут. Размечтался.
Вдруг слышим: бах! бах!- два одиночных выстрела винтовочных. Потом еще один.
Слева, в лесопосадке. Но здесь же никто не может стрелять, нет же тут ничего, что-то здесь
нечисто. Не сговариваясь, сорвали с плеч автоматы и туда. А там, оказывается, самострелы!
Один в старую воронку залез, сам спрятался, руку выставил, другой в руку палит шагов
примерно с пяти, чтоб ожога на руке не было, а то медики враз разоблачат. А тут мы -
только из боя, только-только сами едва от смерти ушли, двоих хлопцев потеряли, а эти гады
отвертеться хотят!
Лейтенант оскалился, полоснул их очередью, я второй, так они навек и остались в той
лесопосадке. Кто были эти двое, откуда, из какой части, мы не стали доискиваться, просто
расстреляли и ушли. Такая была злость на всех, кто от войны хочет увильнуть, мы-то не
увиливали - а вот хрен вам!
Расстреляли и на следующий день забыли о них - хватало и других забот, и других
смертей. А через годы после войны откуда-то выплыло, вспомнилось до мелочей. Ну, конечно, сукины дети они были, эти парни, только вот почему я взял на себя роль высшего
судии, кто мне такое право дал? Никто. Сдали бы их тому же особисту, впаял бы им
трибунал по десятке - авось, и уцелели бы, и жили еще сколько-то. А мы их...И не дает мне
покоя та память. Палачи мне всегда были омерзительны, а чем я лучше, чем?
- Батя! А ведь тебя там тоже запросто могли убить, так? И их - могли. То есть война
предоставляет всем одинаковый шанс сдохнуть. А они хотели - чтобы только тебе. И таким, как ты. В их глазах - честным идиотам. И даже если они так не думали, даже если просто
струсили - бывает. Но почему ты должен был погибнуть вместо них? И не дать жизни мне? И
моим детям? Кстати, в военное время никто бы им “десятку” не дал. Расстрел или
штрафную роту,если повезет. Что, впрочем, есть тот же расстрел, только в рассрочку. Хотя
расстреливать своих... Не знаю, не пробовал. Бог миловал.
Мы выпили ещѐ по одной, после чего батя накрыл рюмку рукой:
- Всѐ, хорош. Мне ведь уже за восемьдесят, это ты ещѐ молодой.
- Да, бать, интересный у нас с тобой разговор получается. Я вот тоже вспомнил... Я
не рассказывал тебе про Имам-Сахиб ?
...Приказ о добровольно - принудительной сдаче оружия в течение недели -
нормальное явление на оккупированной территории. Дураку понятно - не сдадут: мужчина
должен защищать свой дом. Но этот приказ даѐт возможность взять за жабры любого: ведь