Это пятое время года,
не как прочие времена:
человеческая природа
пробуждается ото сна.
Голубеют земные реки,
и, дурное успев побороть,
всё хорошее в человеке
обретает и кровь и плоть.
Он опять не один на свете,
неприкаянный нелюдим;
он на звезды глядит, как дети,
ну а мы на него глядим.
Не запекшейся в сердце раной
и не тем, как душой поник, –
мы улыбкой его долгожданной
утешаемся в некий миг!
Он у неба не просит: «Сжалься!»
весь он облако и земля;
расцветают тонкие пальцы,
словно веточки миндаля.
Ты глядишь на меня, Природа,
ну а я на тебя смотрю, –
это пятое время года,
неизвестное календарю!
В это время года впервые
обращается счастья круг, –
в миг, когда говорят немые,
обретают глухие слух.
Это светлый миг лицезренья
потаенных досель путей, –
это радостный день прозренья
всех слепых на планете всей.
Это трех измерений бремя
и четвертого – непокой,
это в нашем земном эдеме
пробужденье души людской.