– Не мое изобретение, – признался Поль. – Я подглядел это у моего друга Роберта.
Но сейчас не время впадать в ностальгию и вспоминать невинные детские шалости, добавил Поль. Ахиму в любом случае придется скоро пойти в полицию, его уже ищут. И если он расскажет всю правду, Поль выступит в его защиту и будет представлять его интересы в суде.
Долгое время было очень тихо.
– Сначала я хочу узнать, любил ли ты меня когда-нибудь, – невнятно пробормотал Ахим.
Полю пришлось несколько раз сглотнуть, прежде чем приступить к объяснению в любви.
– Мне было четыре года, когда мне сказали, что у меня будет маленький братик, и от радости я скакал чуть ли не до потолка. Папа взял меня с собой в роддом, и там я впервые тебя увидел. В детском саду я всем рассказывал, что у нас самый красивый малыш на свете. Да и все последующие годы очень тобой гордился и совсем не завидовал, когда мама подолгу занималась тобой. Даже когда ты исчеркал мои самые лучшие рисунки, я не переставал тебя любить.
– Когда же любовь прошла? – спросил Ахим.
– Она и не проходила до конца, – ответил Поль. – Но все-таки появилась зависть, потому что все в доме крутилось вокруг тебя, маминого любимчика. Когда случилось это несчастье, с тем мальчиком, я страшно злился. Потом, когда ты мне, уже будучи взрослым, наврал, что спал с мамой, часть моих братских чувств испарилась безвозвратно. Я и сейчас не понимаю, как можно было выдумать такое!
Поль поднял голову и прислушался – из спальни доносились рыдания Аннетты.
Но сейчас брат требовал к себе больше внимания, потому что сделал первую попытку оправдаться. Все отклонения в его развитии он объяснял недостатком любви к нему со стороны матери. Еще девочкой мама блистала в школьном хоре, была солисткой. Многие слышавшие ее пение советовали Хелене развивать голос, но она вместо этого рано вышла замуж и родила. Когда Поль в три года пошел в детский сад, она наконец-то хотела начать учиться вокалу – все ее планы были перечеркнуты новой беременностью. Поэтому мама с самого начала отвергала младшего сына, – может быть, девочку она приняла бы легче.
– Поль, только ты был для нее светом в окошке, самым умным, самым талантливым, ее надеждой. А мне учеба всегда плохо давалась.
То, что говорил Ахим, не совпадало с воспоминаниями Поля. Не брату, а ему уделяли все меньше внимания. Изо дня в день мама сидела с младшим за уроками, а старший удостаивался только торопливой похвалы. И в благодарность за все свои жертвы она была самым подлым образом оболгана предметом своих неустанных забот. И теперь Поль желал наконец получить объяснения.