– Да, это было страшно, – подтвердил Ахим. – Но еще страшнее оказалось то, что меня обвинили в смерти собаки. Мама, конечно, была очень огорчена, но ведь я-то был всего-навсего ребенком! Вместо того чтобы меня утешить, она влепила мне пощечину и вообще вела себя со мной так, словно я преступник. Потом мне досталось еще и от отца: никогда больше в доме не будет никаких животных, потому что наш сын не знает, что такое ответственное отношение к своим обязанностям. Но никто ничего не сказал, когда Поль притащил домой вонючую старую крысу.
Аннетта поцеловала Ахима в щеку.
– Бедный мальчик, – с сочувствием произнесла она. – Ну ладно, пойдем дальше.
Перед одной виллой с роскошными витражными окнами стоял зеленый автомобиль, куда садились двое полицейских. Когда машина уехала, Аннетта с изумлением прочла на табличке у входа: «Хайко Зоммер».
– Значит, расследование еще не закончено, – произнес Ахим. – Впрочем, семьи у него не было – особняк наверняка выставят на аукцион.
Аннетте до смерти хотелось заглянуть внутрь; может, попробовать подойти с заднего двора?
Ахим хмыкнул:
– Какая ты любопытная! Полиция это не одобрит. Ладно, пойдем, попробуем подойти к дому через ворота в саду.
Они вышли по боковой тропинке к задней веранде и заглянули в зимний сад.
Столешница большого деревянного стола была выложена белой плиткой с бирюзовым орнаментом и отлично гармонировала с белыми книжными шкафами, два плетеных кресла так и располагали к отдыху. Как и на фасадной стороне дома, окна здесь были с узорчатыми стеклами – синими, зелеными, желтыми, в комнаты лился изумрудный свет.
Аннетта в восхищении воскликнула:
– Просто сказка! Ради этой виллы я бы даже оставила Мангейм. Этот дом перешел к нему по наследству?
– Нет, – ответил Ахим. – Он его купил. Дом находится под охраной как архитектурный памятник. Вероятно, он приобрел его, решив, что ресторан станет золотым дном. «Дикий гусь», конечно, пользовался популярностью, и там обычно было полно посетителей, но не каждый ресторатор может все просчитать.
– Откуда ты так хорошо это знаешь? – удивилась Аннетта.
– Слышал где-то, да сейчас все на свете только и говорят, что об убийстве.
– Ты хотел сказать, все в Бретценхайме, – с улыбкой поправила Аннетта.
Они все еще стояли в чужом саду.
– Поль тебе ничего не рассказывал о Хайко Зоммере?
Аннетта покачала головой.
– Этот тип был любовником нашей матери, – едва слышно прошептал Ахим.
– Нет, – воскликнула Аннетта, – я не могу в это поверить!
В эту минуту ее кольнуло злорадное чувство, что наконец-то на лакированном образе превозносимой Полем матери появилась порядочная царапина.