Воронье (Нолль) - страница 83

Поль вспомнил, как Ахим вернулся домой среди ночи в смокинге, видимо, прямо из казино. Тем не менее он попытался успокоить мать.

– Бедная мамочка, – с теплотой в голосе сказал он. – Ты все же напрасно так волнуешься. Тебе нужно хорошенько отдохнуть. К сожалению, с понедельника мне надо выходить на работу, но как-нибудь мы подробно поговорим обо всех проблемах, и ты увидишь, что многие из них растают в воздухе.

Но у Хелены еще не прошел обличительный порыв, поэтому Полю тоже досталось на орехи.

– В каком воздухе? Скорее уж можно говорить о ядовитом газе! И если я еще раз услышу от тебя слово «пахота», мое терпение лопнет! У Аннетты сломана рука, а ты не можешь даже сам повесить пиджак в шкаф или отнести на кухню чашку. Будь честен, Жан-Поль!

– Мама, просто ты нас немного разбаловала, – попытался защититься Поль, но в итоге окончательно потерял ее расположение.

– Конечно, опять я во всем виновата, – с горечью ответила мать. – Вот так всегда. Матери всегда в ответе за то, что получилось из их детей. Мы не так любим, не так воспитываем.

В первый раз после смерти отца она позволила себе выпустить пар.

Поль снова завел машину и включил радио. Остаток пути звучал только лирический баритон, и они доехали до темного дома под песню Шуберта. Машины Ахима перед домом не был о, Аннетта, видимо, уже легла. К своему удивлению, Поль заснул быстро, потому что снова начал накрапывать дождь. В пятницу он проснулся с трудом, так хорошо убаюкала его музыка дождя.


Ровно в одиннадцать все члены семьи и гости собрались на траурную литургию. В кладбищенской капелле большинство присутствующих были заняты своими зонтами, с которых стекала вода, поэтому никто не обратил особого внимания на смокинги Поля и Ахима, на песочный плащ Аннетты и оливковый Саскии, на строгие черные костюмы Хелены и тети и на промокшие насквозь плащи остальных. Многие просто не пришли.

Во время службы Аннетта боролась со слезами. Она вспомнила похороны родителей, где в последний раз слышала слова священника: «Да обратит Господь лицо Свое на тебя и даст тебе мир».[14]

Когда зазвучал орган, Аннетта не выдержала, и ей пришлось громко высморкаться. Вдова и сыновья не давали волю своим чувствам. Плакали только тетя Лило и еще несколько пожилых матрон.

Когда они уже стояли у открытого гроба, Аннетта услышала, как две женщины шушукались рядом:

– Ты мне расскажешь еще раз, как печь тот твой пирог, а то я потеряла рецепт?

– Хватит шептаться, святой отец уже на нас такими глазами смотрит…

Именно на погребении родителей у Аннетты в последний раз случился приступ хохота, в этот раз произошло то же самое. Не помогли ни угрожающие жесты свекрови, ни каменное лицо Поля, ни недоверчивое покачивание головой тети Лило. К счастью, Ахим обнял ее за плечи и увел с линии огня.