Осенью 1964 года утомленный непростыми западными впечатлениями и изумительным чешским пивом Юрий Карякин прибыл на побывку в Москву. Явился «на белом коне» – только-только, в сентябрьском номере «Проблем», вышла его заветная статья о Солженицыне, чей «Один день Ивана Денисовича» резал прямо по сердцу. Для Юрия Федоровича «Один день…» был как «невероятный вопль, крик, от имени и во имя вот этого самого малюсенького «человечка», по которому ни с того ни с сего проехало колесо истории. А он, как раздавленный муравей, корчится. И до сих пор корчится, не понимая ни причин, ни следствий, по которым ему должно вот так до конца дней своих корчиться…» Статья «Эпизод из современной борьбы идей» была настолько хороша, что даже строгий и взыскательный редактор Александр Трифонович Твардовский принял беспрецедентное решение – перепечатать ее в своем «Новом мире».
Попутно Юрий Федорович занимался различными служебными делами. Ему предложили поработать в аппарате ЦК партии, в комиссии по расследованию преступлений Сталина и реабилитации политзаключенных. Он с радостью согласился, объясняя свое решение друзьям: «Согласен на все, буду горшки за ними выносить, лишь бы пустили в партийные архивы». Но горшки выносить не пришлось. Решение о создании комиссии заболтали, замотали, спустили на тормозах… Ну и черт с ними!
Изголодавшись в «златой Праге» по московским театральным премьерам, до которых он был большой охотник, в свой отпуск Карякин постарался повидать все новые спектакли. Сходил во МХАТ. Пресно и скучно. Малый – того хуже. Вот «Современник» – это уже было нечто! Кто-то из знакомых посоветовал обязательно побывать на Таганке.
– Так ее ж сломали?!
– Темнота! Это тюрьму сломали. А на Таганке театр! Новый режиссер, молодая труппа, ставят Брехта, представь!.. Иди, не пожалеешь.
«Добрый человек из Сезуана» Карякина ошеломил. Он тут же решил познакомиться с Юрием Петровичем Любимовым (лучшей рекомендацией и визитной карточкой послужила только что вышедшая голубенькая книжка «Нового мира» с его, карякинской, статьей о Солженицыне) и тут же получил приглашение на ближайшую премьеру – «Герой нашего времени» по Лермонтову.
Но спектакль Карякин смотрел вполглаза. Едва дождавшись антракта, помчался искать Любимова и огорошил Юрия Петровича сенсацией: Хрущева сняли! Читайте завтра «Правду»!..
Возвращаясь в зал по служебному коридору, Юрий Федорович обратил внимание на молодого, аккуратного паренька, который, кажется, был занят в спектакле в небольшой роли штабс-капитана. Парень стоял с гитарой в руках и что-то напевал. Пел просто так, для себя, ни для кого другого. Просто от хорошего настроения. Заметив интерес к себе, повернулся к нечаянному слушателю и уже только ему пропел последний куплет песни: