Жерар Депардье — как бог вина, Бахус. Именно таким его изобразил скульптор Бернар де Сузи — телесная мощь, крупные формы, вся фигура дышит здоровьем и легким опьянением. 300-килограммовая бронзовая статуя высотой в два метра была с большими почестями выставлена в городской парижской мэрии 12 октября 1996 года.
Депардье — монумент!.. А еще он — писатель. В 1988 году вышла в свет его книга „Украденные письма“. Письма эти адресованы и живым, и ушедшим из жизни, а также „работе, деньгам, болезням“ — всего 24 письма. На вопрос журналиста: „Эти письма предполагают ответы?“ Депардье ответил: „Нет. Я писал, чтобы поговорить о себе честно и открыто, как можно точнее сказать самое главное“. Письма адресованы матери, актрисам Катрин Денёв и Изабель Аджани, президенту Миттерану, другу Пьеру Ришару… Это еще один плод моего путешествия. Мне не с кем было особенно разговаривать, и я начал думать о тех людях, с которыми у меня никогда не хватало времени пообщаться. Один мой друг посоветовал написать им письма. И я внял его совету…»
Вот отрывок из письма к Изабель Аджани: «Я хотел бы быть таким же энергичным, как ты, Изабель, хотел быть похожим на тебя, несмотря на твою хрупкость. Ты поистине доисторическая женщина, богато одаренная естественными инстинктами, в то время как мы, современные мужчины, у которых отняли их природную сущность, не что иное, как умирающие двуногие…»
О смерти: «Может быть, я и есть животное, меня это не беспокоит, — но я ничего не хочу знать о смерти. Хочу жить только жизнью, — даже если она ужасна. Когда я почувствую, что мне в бок всадили нож, я не стану лечиться, я буду ковылять, сколько смогу, а потом рухну на землю. Смерти не будет со мной много хлопот. Я хочу умереть, как моя кошка, — в саду, среди глициний».
Умирать Депардье еще рано, ведь вокруг столько еще интересного. К примеру, Россия, куда звезда всегда приезжает с интересом и большим любопытством. В 2000 году он участвовал в съемках картины Владимира Меньшова «Последнее танго в Москве». Каждый стакан и каждую рюмку, не доверяя хлебосольным русским, обнюхивал своим большим раздвоенным носом. Выучил несколько русских слов. И в восторге орал на съёмках: «Тихо!»
Тихо — для других. Для себя — всегда громко. В одном из интервью Депардье сравнил себя с грузовиком. Большим и шумным. Любопытно, на кого еще наедет этот грузовик — Жерар Депардье. Будущее покажет…