Булыкин сделал вид, что ничего не замечает. Куда братья могли так рвануть? Догоняют мусорку? Он может, конечно, сесть в свои «Жигули» и броситься вдогонку, но толку? Царьков предупредит Чесноков по мобильнику.
Нет, надо изображать из себя недотепу и дослушать, что скажет на прощанье Царьков. Вот, он уже не дергается, успокаивается. Благодарит за внимание. Просит заходить еще. Он всегда рад.
Булыкин бывал раньше в этом особняке, когда там был универмаг. Чего-то не хватало сейчас его глазу, когда он стоял в вестибюле, готовый выйти на улицу. Вот! Раньше у самого входа вниз вела лестница. В подвальном помещении был обувной отдел. Оттуда пахло кожей и обувным кремом. Сейчас лестницы нет. Будто ее и никогда не было. Вместо двери, ведущей к лестнице, стена. Странно. Как можно отказаться от подвального помещения? Или вход в подвал теперь в другом месте?
«Нужно зайти в БТИ, изучить планировку здания», – решил Булыкин.
Но прежде он направился в поликлинику. Попросил амбулаторную карту пациента Царькова. Надо же! Действительно, лечит язву двенадцатиперстной кишки.
Попросил амбулаторные карты его родителей. Люди еще не очень старые, оба работают. Каждую осень отец лечится от гипертонии, у матери больные почки. Но язвой никто не страдает.
А главное, мама-то жива!
16 июня 2006 года, после обеда
Дверь кабинета Ланцевой была полуоткрыта. В приемную вошла пожилая женщина и стала жаловаться на милицию. Не хотят искать ее сына.
Булыкин не посвятил Анну, что занимается Кадровиком. Они хоть и одно дело делают, но не всем же делиться. Поэтому она навострила уши не потому, что фамилия Гридасова о чем-то ей говорила, а просто так. Естественная реакция журналиста на странную пропажу человека.
– А что с вашим сыном? Сколько ему лет? – спросила секретарша Вика.
– Он с 75-го года, живет отдельно, мы часто созваниваемся, а тут на звонки не отвечает.
– Взрослый мужчина, может, у кого загостился? А чего вы от нас хотите? – спросила Вика.
– Можно дать объявление, в газете и по телевидению? Текст я составила.
Вика прочла вслух:
– 4 июня ушел из дома и не вернулся Гридасов Анатолий Васильевич, 75-го года рождения, высокий плотный стройный шатен, прическа короткая.
– А на работу звонили?
– Он временно не работает. Год как демобилизовался из армии. Он бывший офицер.
– Хорошо. Я сейчас.
Вика скрылась в кабинете Ее не было минут пять. Редактор говорил с кем-то по телефону. Потом появилась.
– Мы опубликуем ваше объявление.
– Сколько я должна? – спросила женщина.
– У нас объявления бесплатны.
– Спасибо.
– Пожалуйста.
Ланцева вышла в коридор и позвонила по мобильнику Булыкину.