– Никита. Женщина разыскивает сына. Гридасов Анатолий, 75-го года рождения. Тебе это не интересно?
У Никиты сильно забилось сердце. Он ругал себя последними словами. Нет, он больше не будет ничего таить от этой женщины.
– Исчез, говоришь? А ты как сегодня завтракала, плотно?
– Хочешь меня покормить? Где?
16 июня 2006 года, пятница, ближе к вечеру
Они приехали в ресторан, заняли столик у окна. Скучающая официантка тут же подошла к ним. Посетителей было негусто. Ланцева заглянула в меню, увидела безбожные цены и поставила условие:
– Рассчитываемся по-товарищески.
Булыкин развел руками. Он знал, что возражать бессмысленно.
Заказ был скромный, без спиртного. Официантка ушла с оскорбленным видом.
Булыкин попросил показать ему сумочку.
– Тогда надо проверить и машину, – шепнула Ланцева.
– Проверим и машину. А сейчас – сумочку.
Осмотр показал, что они могут разговаривать спокойно.
Никита придвинулся поближе. Если за ними наблюдают, пусть думают, что они шепчутся о сердечных делах.
Он рассказал все, что знал о Кадровике-Гридасове, его странном исчезновении в «Спарте», о его машине, которую неизвестно куда угнали Чесноки.
Анна пригубила минералки:
– У меня эта коробка из головы не выходит. Неужели в нее могло поместиться тело мужика?
Булыкин объяснил: даже остывшее тело можно сложить как угодно. Достаточно размять суставы. Вспомнил случай: тело взрослого человека поместилось в коробке из-под небольшой стиральной машины.
– Теперь к вам поступит объявление от милиции, – сказал он. – Обнаружен труп с такими-то признаками. На трупе присутствует такая-то одежда. Просим установить личность трупа. Хотя, скорее всего, Гридасова уже не найдут. Пропал же семь лет назад Гриша Федоров. И – с концами. Но мы можем что-то узнать от матери Гридасова. Я сам этим займусь. Давай за твою интуицию, – Булыкин поднял фужер с томатным соком.
– Как говорит Гоша, за чуйку! – подхватила Анна.
– Ох, этот Гоша! – Булыкин поморщился.
– А тебе не показалось кое-что странным? Царьков и наш Гоша сделали вид, что не знают друг друга. А на самом деле, по-моему, хорошо знакомы.
– Гоша – засланный казачок, это однозначно, – подтвердил Никита. – Вообще, безрадостная картина получается. На нашем месте опергруппа должна работать.
– А чего Шокину не доложишь? Пусть даст людей.
Никиту передернуло.
Ланцева с грустью проговорила:
– Господи, что творится? Почему я не еврейка?
– Ну, знаешь! – не поддержал ее иронию Булыкин. – В этом Израиле тоже черт знает что творится. – Ну, ладно, что мы все о деле. Послушай этот аромат.
Никита достал из кармана коробочку с дорогими духами.