– Давай так, Леня, переизберусь, потом вернемся к этому разговору.
– Я буду тебе помогать. Сколько понадобится денег, столько и вложу, – в голосе Царькова слышалась интонация: мол, не лишай меня настроения помогать тебе.
– Нет, давай после выборов, – не сдавался мэр.
Царьков сыграл оскорбленное самолюбие:
– Федорыч, почеши мне спину, тогда я твою почешу. Я к тебе всей душой, а ты все поперек делаешь. На кой хрен берешь на работу этого зэка? Он тебе наработает! Я обещал тебе тишину – уже есть тишина.
– Ну да, если не считать сгоревшей сегодня ночью машины.
– Это баловство, мелкое хулиганье развлекается.
– Ничего себе, баловство! Ладно, Леня, хватит меня уламывать, – Лещев взглянул на часы, поднялся из-за стола и подошел к окну, прибавил мощи кондиционеру. – Извини, у меня сейчас собеседование. Впрочем, если хочешь, можешь поприсутствовать.
– Поприсутствую.
Здороваясь, Радаев посмотрел Царькову в глаза. Взгляд спокойный, держится уверенно. Только ладонь влажная.
– Ну, вот и познакомились, – сказал Лещев. – Или вы знакомы?
– В нашем городе все друг с другом знакомы, – обронил Леонид.
– Ну, вот и хорошо. Осталось только не особенно соперничать, чтобы не страдало общее дело.
– Здоровая конкуренция никогда не повредит, – обронил Царьков, стараясь держаться на высоте положения.
Секретарша принесла чай, печенье. Сели за журнальным столиком. Мэр присматривался к Радаеву. Никаких татуировок. Взгляд прямой, твердый, не отчужденный, но и не заискивающий. Только к чаю почему-то не притрагивается. Может, заварить покрепче? Нет, крепкий, оказывается, не любит. А чифирь разве не пил?
– Зачем? Только сердце сажать, – пояснил Радаев.
Лещев вызвал Василису Шишову, познакомил. Напутствовал:
– Сразу договоритесь, с чего начнете.
– Пусть напишет план работы, – строго сказала Василиса.
Радаеву стало тошно. Еще не хватало, чтобы он страдал такой фигней – планы писал.
«Парню будет трудно работать под началом Шишовой», – сообразил Лещев.
– Погоди со своими планами, – осадил он подругу-чиновницу.
Когда у подчиненных начинались разногласия, Лещев не пытался их помирить, не выкручивал никому руки, требовал только результата, веля докладывать о ходе дел ему лично. То же самое сделал и сейчас.
14 июня 2006 года, среда, полдень
Ланцева привела Павла в школьный двор, где убили Ваню и Макарова. Остановились перед кустами шиповника, где лежали увядшие и совсем свежие поминальные цветы. Радаев вспомнил: здесь они, несмотря на колючки, любили собираться. Только сейчас шиповник разросся, а трава еще больше усыпана пивными бутылками, банками из-под колы, пакетами, окурками. Натуральная свалка.