Он же прекрасно понимал, что означал этот вопрос.
Хорошо хоть деталей не ведал: Иван был с ней — и в ней — буквально за полтора часа до того звонка, они уже догадывались, что это — в последний раз, и чуть с ума не сходили.
Хотя, скорей всего, если бы и ведал, ответил бы так же.
Чистов ее всегда любил больше, чем она его. Это факт.
И ответил предсказуемо. Что нужна.
А потом, через семь месяцев после молниеносной свадьбы, родилась девочка. Небольшого, однако почти нормального веса. Чистов, конечно, — расслабленный персонаж. Но уж точно не дурак. Тем более всю жизнь увлекался биологией. Тем не менее — ни словом, ни полсловом, ни намеком.
Катерина потом пристально наблюдала за его отношением к Майке.
Дай бог всем детям такое отношение.
Со временем ситуация потеряла остроту и подзабылась. А кроме того, все равно есть вероятность, что девочка, родись она позже, просто была бы крупной — родители-то оба немаленькие. Да и ДНК-анализ никто не проводил.
Катерина уже почти заканчивала священнодействие с собственным лицом, как в спальне зазвонил мобильный.
Господи, кто ж в такую рань? С работы? Или, не дай бог, что-то с Майкой?
Она бросилась к телефону — точно, Майка. Нажала кнопку приема.
— Дочка, что у тебя?
— У меня все нормально, — отозвалась Майка. — Это что там у тебя?
— Что ты имеешь в виду? — Катерина снова уже была в защитной броне.
— Мне звонил некто Басаргин. Нес какую-то хрень.
— Какую?
— А ты не знаешь? — ядовито поинтересовалась дочка.
— Догадываюсь, — не по-утреннему устало ответила мама.
Значит, не послушал Иван ее советов и просьб. А когда он кого-нибудь слушался?
Это ж не Чистов.
— Ну так и меня просвети, — не очень вежливо попросила Майка. — Про грехи молодости.
А вот это следовало уже пресечь.
— Дочка, ты уверена, что выбрала правильный тон? — мягко спросила она.
— Ну, пусть не грехи, — сдала назад Майка. Но сдаваться отнюдь не собиралась. — Мне ж интересно, кто у меня папа.
— А Володя тебя уже в этом качестве не устраивает? — надавила на Майкины чувства Катерина.
Но Майка на хитрости и сантименты не повелась, видно, звонок был не спонтанный.
— Мам, ты не виляй, говори прямо. Кто мой отец? — поставила она вопрос ребром.
«Вся в меня», — мысленно не смогла не оценить Катерина. А вслух честно сказала:
— Не знаю.
В трубке повисла тишина.
На том конце земного шара напряженно обдумывали ситуацию.
Потом всхлипнули.
Потом трубку бросили.
Ну и ладно. Конечно, ничего хорошего в происходящем не наблюдается.
Но и ничего ужасного. Девочка уже большая, сама скоро мамой будет.
Разберется как-нибудь.