— Дамы, прошу разрешения покинуть вас. У меня... появилось срочное дело.
Миссис Давдейл бросила на Евгению сердитый взгляд, потом ответила:
— Но вы придете еще? Вы здесь всегда желанный гость!
— Спасибо, — ответил маркиз.
Миссис Давдейл настояла на том, чтобы проводить маркиза. Она хотела заверить его, что сделает все, что в ее силах, чтобы убедить Евгению поехать на бал.
Когда дверь за ними закрылась, тетя Клорис скрестила руки на груди и уставилась на Евгению.
— Я вот подумываю, не поехать ли мне на бал к Бескомбам, если ты откажешься, — задумчиво проговорила она.
Евгения была потрясена.
— Но, тетя, вы же не любите подобные мероприятия!
— Не люблю. Но на балу леди Бескомб собирается продемонстрировать свой портрет, который написал Грэгор. Я хочу на него взглянуть. И это единственный случай, когда я смогу его увидеть, потому что после бала она собирается отослать его в поместье. А туда я точно никогда не поеду. Ужасное место! Страшная сырость!
- Грэгор писал портрет леди Бескомб?
— Ну да. Вспомни, именно леди Бескомб порекомендовала его. Она с ним носится так, будто он сын Петра Первого!
— Вы думаете... Грэгор будет... на балу? — тихо спросила Евгения.
— Несомненно. Я не удивлюсь, если он будет танцевать с самой леди Бескомб.
Евгению охватила дрожь. Она встала со своего места.
— Простите меня, тетя Клорис. Мне нужно... нужно поговорить с маркизом, прежде чем он уедет.
— Хм! Все меня бросают, — проворчала старуха, но жестом отпустила племянницу.
Евгения выскочила из комнаты. Прихожая была пуста. Девушка увидела, что мать стоит у парадной двери и прощально машет рукой. Потом послышался звук отъезжающего экипажа. Маркиз уехал. Ничего страшного. Она напишет ему.
Евгения поспешила наверх, в свою спальню, нашла на письменном столе лист почтовой бумаги, обмакнула перо в чернильницу и принялась быстро писать. Потом помахала листком в воздухе, пока не высохли чернила, и запечатала письмо.
Она приняла приглашение маркиза. Она поедет на бал! На ней будет розовое шелковое платье, и она будет танцевать с Грэгором Бродоски. Она будет танцевать всю ночь только с ним, и его русское сердце будет громко стучать — бум-бум-бум, — когда он сожмет ее в своих объятиях.
Евгения ожидала, пока ее объявят. Ступени белого мрамора, ведущие вниз, в бальную залу, были покрыты толстым красным ковром. Там уже собралось немало гостей. Играл оркестр, кружились нарядные пары. Нее были в масках. Евгения невольно коснулась своего лица. На ней маски не было. Разрешат ли ей танцевать?
— Мисс Давдейл.
Когда назвали ее имя, инструменты оркестра стали замолкать один за другим и вскоре по залу плыл только звук одинокой скрипки. Танцующие останавливались, поворачивались и смотрели, как Евгения спускается по ступеням. Но почему? Чем она вызвала такой интерес присутствующих? С каждым ее шагом кто-нибудь в зале начинал смеяться. Вдруг какой-то человек вышел из толпы и приблизился к лестнице. Его плечи тоже вздрагивали от смеха.