Это послание присоединилось к предыдущим двум в ридикюле Евгении, и она пообещала себе, что уничтожит все три... позже!
Девушка не осмелилась ответить художнику в письменном виде, но дрожащим голосом попросила Бриджит объяснить ему, что чувствует себя обязанной исполнить долг, а не следовать своим истинным желаниям.
— Он не поймет этого, — ответила Бриджит с едва заметным презрением. — Он не приемлет таких понятий, вроде долга.
— Да, — вздохнула Евгения, — думаю, ты права. Ей хотелось услышать от Бриджит хоть несколько слов утешения, но служанка уставилась в окно, будто завороженная тем, что там увидела.
— Грэгор сказал, что следующей он нарисует меня, — пробормотала она наконец, склонив голову набок. — Как вы думаете, я подходящая модель, мисс?
Венчание проходило в часовне в Бакбери-Эбби. Миссис Давдейл и тетя Клорис приехали на двуколке. Евгения попросила разрешения, если погода позволит, приехать на церемонию верхом на Баде.
После ожесточенной перепалки в Бакбери и последующей капитуляции Евгении маркиз отбыл в Лондон. Он, казалось, утратил всяческий интерес к свадьбе и вернулся лишь за два дня до церемонии в сопровождении лорда и леди Грэнтон. Лорд Грэнтон дал согласие сопровождать Евгению к алтарю.
В отсутствие маркиза у Евгении было достаточно времени, чтобы поразмышлять над столь нехарактерным для ее жениха поведением. Она со стыдом вынуждена была признать, что именно непостоянство ее собственных чувств — вероятно, еще более очевидное для ее жениха, чем она могла себе представить, — привело маркиза к такому взрыву эмоций. Тем не менее, вспоминая их разговор, Евгения содрогалась. Что же за человек ее будущий муж?
Она повернула голову и взглянула на маркиза, который расположился на диванчике напротив. Он откинул голову на спинку сиденья и сплел пальцы на серебряном набалдашнике трости. Девушка не могла разгадать выражение его лица, как не могла сделать этого утром, когда подъехала к ступеням церкви, где ее ждал лорд Грэнтон.
Утро выдалось морозным. Каждая веточка, каждая былинка покрылись изморозью. В свете зимнего солнца день, казалось, искрился серебром.
Платье цвета слоновой кости облегало фигуру Евгении, как лепестки розы. Белый горностаевый палантин покрывал ее плечи. Серебряные зажимы эффектно поддерживали ее золотистые волосы, гармонируя с серебряным обручем прозрачной фаты.
Увидев ее, маркиз затаил дыхание, но его мрачное лицо даже не дрогнуло. Он словно со стороны наблюдал, как она поднимается по лестнице часовни под руку с лордом Грэнтоном.
И только когда священник, совершавший обряд венчания, провозгласил их мужем и женой, маркиз, откинув фату, поцеловал Евгению в губы. В его темных мерцающих зрачках отразилось удовлетворение оттого, что отныне она связана с ним священными узами.