Бриджит с нежностью посмотрела на художника, который шевелил сапогом недогоревшие в камине поленья.
— Он — моя судьба, — только и сказала Бриджит.
Грэгор что-то проворчал. Он будто почувствовал, что Евгения смотрит на него, оглянулся и неожиданно
подмигнул ей.
— Мы наверняка поладим, как старые друзья, — сказал он. — А почему бы и нет, цветочек?
Отвращение — других чувств Евгения сейчас не испытывала. Отвращение к Грэгору, отвращение к себе самой. Отныне и до конца она должна жить с горьким сознанием того, что была беспросветной дурой, потому что ради пустой фантазии разрушила всю свою жизнь.
Евгения стояла на набережной, прислушиваясь к плеску моря и пытаясь разглядеть в темноте очертания стоящих в гавани кораблей. Холодный ветер трепал поля ее капора — точнее, капора Бриджит. Грэгор решил, что во время путешествия Евгения не должна выглядеть, как знатная дама. По какой-то причине он опасался, что она может привлечь к себе внимание. Евгения не понимала, в чем суть его опасений. Ведь ее никто не ищет. Возможно, Грэгору всегда мерещилось, что его преследуют.
Бриджит с готовностью отдала свой простой коричневый капор и самую плохую накидку, надев на себя теплый шерстяной плащ Евгении с капюшоном. При этом она не преминула заметить, что в нем она чувствует себя герцогиней.
Они обменялись одеждой прямо в почтовой карете, которая доставила их в порт из Ипсвича, где они продали лошадей и двуколку. Евгения очень устала и пыталась уснуть, прислонившись к пропахшей плесенью спинке сиденья. Но как только она закрывала глаза, перед ней тотчас возникал образ маркиза, каким она видела его в последний раз — с каменным, ничего ни выражающим лицом.
Карста прибыла в гавань, когда уже начало темнеть.
Грэгор накормил их ужином в таверне «У старого моряка».
- Может, это наш последний ужин до тех пор, пока маркиз не переведет деньги! — провозгласил он, вгрызаясь в окорок.
Затем Грэгор с Бриджит ушли на поиски лодочника, который согласился бы переправить их на французский фрегат, мигающий огнями на рейде.
Евгения ежилась от холода и плотнее куталась в накидку. Она стоит здесь уже почти час. А что, если с ее спутниками что-то случилось? Внизу послышался звук открывающегося люка, и на палубе рыбацкого суденышка появился человек с ведром, содержимое которого он выплеснул в воду.
Когда Евгения снова посмотрела вдаль, то вздрогнула от удивления. Со стороны моря на гавань наплывал серый холодный туман, за которым уже скрылись огни французского корабля.
Евгения почувствовала себя еще более одиноко. Пахло солью, водорослями и, как ей пригрезилось, — дыханием всех тех, кто погиб в этих холод-пых волнах.